Оля подошла к ней, протягивая куклу, с которой стащила платье, чтоб мама его надела. Пока Маша возилась с куклой, Оля забралась на кровать и легла под бок к Андрею. Он, не просыпаясь, накрыл ее вторым одеялом и осторожно обнял. Оля тут же уснула.
Эта особенность Андрея, как любовь к детям, поражала Машу. И не было ничего предосудительного в этом. А девчонки так и липли к нему, что Аня, что Оля. Он же считал, что так и должно быть. Однажды Маша спросила его, почему он с ними возится. На что Андрей отшутился, что чувствует себя рыцарем в сверкающих доспехах, при этом не надо совершать громких подвигов. Достаточно слушать и чем-то вкусным угощать. Он смеялся, хотя, может, это было правдой? Потом он добавил, что королева будет у него всегда одна. Он часто называл ее королевой, хоть убрал приставку «Снежная». Последний рыцарь, который создал свое королевство. Романтик. И сложно понять, кто больше выигрывал от этих неравных отношений. Наверное, больше она, чем он.
То, что начиналось как игра, шаг отчаянья, превратилось в судьбу. Они уже вместе жили два года. Два тяжелых года, только пока и не думали расставаться. У нее в последнее время и такой мысли не возникало. Если поначалу она рассматривала такие варианты, то теперь не могла представить, что может сломать их семью. Обычно люди ломаются под гнетом трудностей, а он только силы в них черпал. Хотя она видела, что в последнее время ему было скучно. Быт, он затягивал. Маше же нравилась такая жизнь, нравилась размеренность, уверенность в завтрашнем дне. Теперь же все пошатнулось. Оля не слышала. Осознать, принять, не сломаться. Но они пока справлялись.
Как Андрей и опасался, знакомство с Игорем ему не понравилось. Мама же от него была без ума. Она так и сияла. Прямо, затмение какое-то на нее нашло. А он ничего сделать не мог. Ругаться смысла не было. К тому же мама была права: квартира была ее. Пусть Аня и Андрей имели доли в ней, но это не давало им препятствовать ее "счастью".
— Может им предложить переехать в однушку? — предложила Маша, немного находясь в шоке от будущего родственника.
— К вам можно? — заглядывая в комнату, спросила Аня.
— Заходи. У нас тут совет, — ответил Андрей. Он сидел на полу среди игрушек. Мастерил перед Олей башню из кубиков, которые та роняла. Маша сидела на кровати. — Думаем, что делать и как быть.
— Мне этот тип не понравился, — ответила Аня, садясь рядом с Машей.
— Неприятное от него впечатление осталось, — согласился Андрей. — Маш, можешь ругаться, но я тебе не говорил, сразу матери предложил такой вариант. Пожили бы они отдельно в твоей квартире. Нет, она упрямо держится за эту. Говорит, что мы хотим ее на улице оставить.
— Каким путем? — спросила Маша.
— Откуда я знаю? Есть же фобии у людей, что стоит им уехать из квартиры, так они туда больше не вернутся. Это из той же оперы. Вот возьмем и замки сменим. Найдем черного нотариуса, подделаем подписи и выпишем ее. Потом продадим квартиру, а деньги на четверых разделим. Как вам план? — предложил Андрей, весело посмотрев на Машу и Аню.
— Бред, — рассмеялась Аня.
— Я тоже так думаю, но видимо она в это верит, — ответил Андрей, возводя очередную башню. Кубики вновь разлетелись по полу.
— Можем сами туда переехать. Надеюсь, со временем это помутнение пройдет, — сказала Маша.
— А если потребуется несколько лет, чтобы она в нем разочаровалась? Будем вчетвером в однушке жить? Я Аню здесь не оставлю.
— К отцу не поеду. Быть в няньках не хочу. Я в последние каникулы целые дни с ребенком сидела. Больше не хочу, — сказала Аня, упрямо поджав губы и сложив на груди руки.