— Как так? — Майлс наклоняется ко мне через стол, его черные волосы нуждаются в стрижке, а глаза, на испачканном лице, мерцают голубым светом.
Не говоря ни слова, разворачиваю к нему экран ноутбука и встаю рядом с ним. Когда я наклоняюсь, чтобы нажать пальцами на клавиши, наши руки соприкасаются, и между нами пробегает электрический разряд.
Собравшись с духом, стараясь оставаться хладнокровной, я печатаю «Конец».
— Не может быть, — громко восклицает он, явно не принимая во внимание других посетителей в комнате ожидания. Он обращает на меня широко распахнутые, восторженные глаза. — Ты только что закончила?
— Я только что закончила, — улыбаюсь я и вскрикиваю, когда он роняет печенье, подскакивает и, подняв меня в воздух, начинает кружить. Он замирает, вспоминая, что мы не одни, и быстро ставит меня обратно на пол.
Он наклоняется и громко шепчет:
— Поздравляю, Мерседес.
И я благодарю его, потому что именно сейчас я — Мерседес Ли Лавлеттер, и я закончила свою пятую и последнюю книгу из этой серии.
— Я бы не справилась без тебя, Майлс, — отвечаю я с весельем в голосе.
Его грудь вибрирует от смеха.
— Мы должны это отпраздновать. Могу я угостить тебя выпивкой? — спрашивает он, и хмурит брови, когда видит, что веселье покидает мое лицо.
Те же слова он сказал мне в ту ночь, когда я его поцеловала, и это совпадение не ускользнуло от меня.
— Может, в другой раз.
Он кивает и со смущенным выражением засовывает руки в карманы, что в значительной степени убивает мой кайф.
— Но, послушай, в пятницу вечером мы устраиваем вечеринку у меня дома. Будут мои друзья, с кем мы в тот вечер были в баре, и еще пара людей, с которыми я тусуюсь еще со времен колледжа... ты... хочешь прийти? Можешь взять с собой Сэма!
На его губах появляется искренняя кривоватая улыбка, и мы быстро обмениваемся номерами телефонов, чтобы я могла написать ему свой адрес. Меня удивляет, что за все то время, что я знакома с Майлсом, мы так и не обменялись номерами. Наверное, это был его способ держать меня на расстоянии.
Майлс засовывает телефон обратно в карман и спрашивает:
— Так чем же ты займешься сегодня вечером?
Мое лицо пылает от смущения, но я все равно решаюсь признаться.
— Ну, у нас с бывшим есть одна традиция, которой я привыкла придерживаться после каждой законченной книги.
— С бывшим? — рявкает он, явно озадаченный моим упоминанием о нем.
— Да, мы бы... надели пижамы, заказали пиццу и читали только отличные рецензии на мою последнюю книгу, а заодно выпили бы целую коробку вина. — Я неловко смеюсь и удивляюсь тому факту, что это была единственная по-настоящему оригинальная вещь, которую я когда-либо делала с Драйстоном. Вероятно, ему это нравилось только потому, что на нем была пижама в виде дракона, а этот чувак был просто одержим драконами.
Майлс кивает, по-прежнему озадаченно хмуря брови.
— Значит, будешь тусоваться с бывшим?
— О боже, нет! — восклицаю я и игриво хлопаю его по твердой груди. — Ни в коем случае, я, наверное, просто сделаю это с Линси. Или, вероятнее всего, с Дином.
Это, кажется, ни в малейшей степени не ослабляет напряжения в его позе. Хриплым голосом он говорит:
— Тебе следует придумать новую традицию.
У меня отвисает челюсть.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что все началось с того, что кто-то не поддержал твое занятие. — Мышца на челюсти Майлса сердито тикает, и, клянусь, он еще больше возвышается надо мной. — Почему ты хочешь увековечить его память таким образом?
— Это не его память, это просто то, что я начала делать, когда была с ним. Я делала так с каждой своей книгой, и мне кажется плохой приметой не продолжать этого.
Он качает головой, и на его лице появляется разочарование.
— Майлс! – восклицаю я и оглядываюсь по сторонам, замечая пару человек, уставившихся на нас. — Остынь. Да в чем проблема? Это должен быть счастливый день.
Он делает шаг назад, и та маска, которую я видела на его лице раньше, возвращается с удвоенной силой.
— Извини, я не хотел портить тебе настроение. — Майлс делает движение, чтобы уйти, но останавливается, чтобы быстро поцеловать меня в висок. — Я правда горжусь тобой, Мерседес.
Я тянусь к нему и хватаю за руку, останавливая.
— Ты в порядке?
Он кивает.
— С чего бы мне быть не в порядке?
— С того, что ведешь себя странно. Будто я... разочаровала тебя или типа того.
При этих словах выражение его лица смягчается.
— Детка, ты никогда не сможешь разочаровать меня. Думаю, ты просто невероятна.