— Но ты трахаешься с парнем, который до сих пор не знает твоего настоящего имени. Как думаешь, Кейт, чем все это закончится?
— Не знаю. Сейчас у нас случайная связь, но, возможно, она перейдет в нечто большее.
— Видишь! Вот что меня убивает. Я думал, что Майлс — просто парень для утешения, но ты пытаешься заставить его перейти в нечто большее, а я, мать твою, здесь и сейчас пытаюсь предложить тебе большее! Этот парень даже не знает твоего настоящего имени, а ты потрясена моими ожиданиями? Ну же, Кейт, спустись с небес на землю.
— Каких небес?
— Ты так слепа и зациклена на себе. Ты не могла не заметить.
У меня отвисает челюсть.
— Прошу прощения?
— Это правда. Когда ты находишься в своем книжном мире, то игнорируете все и всех вокруг.
— Это моя работа, Дин! — восклицаю я. — Я ничего не могу поделать. Это не долбаный рычаг, который я могу переключить.
Он тяжело выдыхает.
— Ты что, правда не видела знаков?
Крепко зажмуриваюсь и мысленно возвращаюсь к нашим дружеским отношениям. Заигрывания Дина. Его постоянный флирт. Как он распускает руки, и выбрасывает мои шлепки за дверь, и все время подкалывает... намного больше, чем Линси. Он как мальчишка на детской площадке, который дергает девочку за косички, потому что она ему нравится.
Осознание этого обрушивается на меня, словно тонна кирпичей.
Смотрю на Дина, который выглядит таким подавленным, что у меня сердце разрывается. Но я должна быть с ним честной.
— Мне нравится Майлс, — заявляю я, пожимая плечами.
— Но ему нужна только случайная связь, — парирует Дин, наклоняясь ко мне и хватая за руку. — С тобой, Кейт, я хочу гораздо большего. Я бы хотел всё. Хорошее и плохое. Ты говорила, что Майлсу не нужна драма. Я приму всю твою драму, потому что ты мне не безразлична.
Его слова убивают меня. Крошечные, как от булавки, уколы тревоги медленно пронизывают меня, потому что, несмотря на готовность Дина взять на себя обязательства, я не вижу его в этой роли. Убираю свою руку из его и отвечаю:
— Прости, Дин.
Он отстраняется и, напряженно кивнув, тяжело выдыхает.
— Я по-прежнему хочу остаться друзьями, — добавляю я, но он обрывает меня уничижительным взглядом.
— Мне нужно, чтобы ты ушла, — заявляет он, в гневе стиснув зубы.
— Дин…
— Я не шучу, Кейт. Все пошло хуже, чем я мог себе представить, и мне нужно, чтобы ты ушла, пока не загубила мне эту пекарню. У всех нас есть свои счастливые места, где мы чувствуем себя хорошо, и это мой «Магазин шин». Так что, пожалуйста, можешь просто уйти?
Видя на его лице смиренное выражение, которое я не могу оставить без внимания, хватаю с сиденья сумку и выхожу из кабинки.
— Мне очень жаль, Дин.
Он сухо кивает, и, не говоря больше ни слова, я поворачиваюсь и ухожу, оставив Дина ожидать наш заказ.
ГЛАВА 20
Кейт
— Привет! — восклицает Майлс, широко раскрыв глаза от удивления, когда я обхожу капот старинного синего грузовика, в который он залез по локоть.
Он ударяет меня улыбкой на тысячу мегаватт, и мне приходится притормозить возле ящика с инструментами, чтобы прийти в себя. На Майлсе не обычный комбинезон с логотипом «Магазина шин». Он одет в поношенные джинсы и белую майку, которая, из-за его огромных грудных мышц, выглядит на один размер меньше.
— Я как раз направлялась в комнату ожидания, а так как дверь гаража была нараспашку, решила остановиться и поздороваться.
Он ставит на пол какую-то сложную на вид штуковину и поднимает подол майки, чтобы вытереть пот со лба. Иисус, Мария и Иосиф, даже его пресс покрыт грязью и маслом.
Все тело блестит от пота и масла, а ярко-голубые глаза, как всегда, сияют. Все это очень бурно сказывается на моем теле.
Я прочищаю горло и несколько раз быстро моргаю, чтобы взять себя в руки.
— А это что такое? — спрашиваю я, указывая на устройство, которое он поставил на пол. Мне нужно отвлечься от мыслей о том, как сильно я хочу трахнуться с ним прямо здесь, в этом грязном гараже.
— Карбюратор, — отвечает он, и его губы растягиваются в полуулыбке.
— А для чего он? – спрашиваю я, как прилежная маленькая ученица, которой никогда не была.
— Э-э, много для чего. — Он почесывает затылок и поднимает карбюратор, чтобы показать мне. — Ты правда хочешь знать?
Я киваю, потому что, да. Я очень-очень хочу этого. Хочу услышать, как он сейчас обрушит на меня свою механическую поэтику.
Он откашливается.