Ее вопрос вызывает у меня дикий смех.
— Чего?
Она лукаво улыбается.
— Ты когда-нибудь работал с машиной клиента по локоть в грязи, с головой уйдя в ремонт, и у тебя был стояк?
Я смеюсь и качаю головой.
— Боюсь, что нет.
Она выглядит понурой.
— Но, с другой стороны, работа с классическими автомобилями... — мой голос затихает, ее глаза загораются. Усмехнувшись, я добавляю: — Если это классика, и я погружаюсь в нее по локоть, соединяю две части, и говорю тому, кто сидит за рулем, чтобы он попытался ее завести... и древняя машина, не работавшая в течение гребаных десятилетий, внезапно оживает? Тогда, черт возьми, да, мой член твердеет.
— Ха! Так и знала! Извращенцы притягивают извращенцев. Моя писанина меня слишком сильно возбуждает.
Я смеюсь над ней и говорю:
— Правда или действие?
— Действие, — мгновенно отвечает она.
Я приподнимаю бровь.
— О, у кого-то есть секреты, которые он хочет сохранить в тайне. Интересно.
Ее лицо, кажется, краснеет, даже в свете костра.
Но я решаю, что на сегодня мы уже достаточно поговорили.
— Ладно, предлагаю тебе искупаться голышом в озере.
Ее брови взлетают до самой линии роста волос.
— Озеро, которое породило мою благословенную шину? Ни за что! Кто знает, что еще, черт побери, находится в этой штуковине?
Я качаю головой.
— Знал, что ты этого не сделаешь.
— О, будто бы ты сделал, — ворчит она в ответ.
— Я уже плавал в этом озере раньше. Оно вовсе не отвратительное. Одна маленькая велосипедная шина не меняет моего мнения о его чистоте.
Она надувает губы.
— Но там, наверное, холодно.
Я пожимаю плечами.
— Все нормально. Я знал, что ты этого не сделаешь. Только и умеешь что болтать.
— Ты серьезно?
— Ага, — отвечаю я, не сводя с нее глаз.
— Нужно ли напоминать тебе, кто уже несколько недель тайком пробирается в «Магазин шин»?
— И ты называешь это опасностью? — усмехаюсь я.
— Не являясь клиентом, я пью бесплатный кофе, Майлс. — Она с нешуточной дерзостью покачивает головой. — В принципе это так же плохо, как и воровство.
Смеюсь над ее выбором слов, затем сужаю глаза и отвечаю сквозь стиснутые зубы:
— Какая хладнокровная, жестокая преступница.
Она снова прищуривается, явно не в восторге от сарказма.
— Хорошо, я сделаю это, но ты должен сделать это со мной.
— И зачем мне это?
— Потому что я буду голой, — отвечает она, снимая рубашку и швыряя ею в меня. Когда ткань спадает с моего лица, сквозь прозрачный розовый лифчик я вижу округлый контур ее сосков.
Замечаю свой засос, и член у меня пробуждается к жизни.
— Хороший аргумент.
Я встаю, и мы оба спускаемся по тропинке к воде, к нашему прежнему месту ловли рыбы на валуне. Это идеальная точка для прыжка.
Мерседес делает глубокий вдох и снимает шорты и шлепанцы, отбрасывая их назад, обняв себя руками для тепла, она, слегка сгорбившись, стоит передо мной, в розовом нижнем белье.
Завожу руку назад, стягиваю через голову футболку и бросаю ее рядом с ее шортами. Она бесстыдно смотрит на меня и удивленно вскидывает брови.
— И джинсы тоже, парниша.
— Парниша, — передразниваю я ее, качая головой, стягиваю джинсы и сбрасываю их вместе с ботинками.
Она тянется назад и расстегивает лифчик, бросая его к остальной одежде. Но сейчас она уже не горбится и не закрывается. Она стоит гордая и собранная, а затем совершенно спокойно наклоняется и снимает трусики.
Когда она выпрямляется, у меня отвисает челюсть. Лунный свет, шум воды и вид ее совершенно обнаженной, с рыжими волосами, развеваемыми ночным бризом... это уже слишком. Слишком сексуально. Это чертова мечта.
— Давай. Мы уже зашли так далеко, — говорит она, указывая на мои боксеры.
Я на автомате тяну их вниз, взгляд по-прежнему полностью сосредоточен на ней.
Она смотрит вниз.
— Прыгать в воду больно?
Я отрицательно качаю головой.
— Нет, если вытерпишь.
Она смеется, и, Господи Иисусе, в этот момент она действительно становится еще красивее. Без оглядки она разбегается и прыгает с валуна в воду.
Никакого изящного погружения.
Никакого скромного прыжка.
Она ныряет гребаной бомбочкой, как подлинная, притягательная, настоящая девчонка, которой и является.
Ныряю вслед за ней и делаю три сильных гребка, чтобы добраться до нее. Притягиваю ее в свои объятия, ее затвердевшие соски касаются моей груди, она крепко обхватывает ногами мои бедра.
Она обнимает меня за шею и нежно целует, лишь слегка касаясь языком, я держу нас на плаву и вращаю. Она с улыбкой отстраняется и отпускает мои плечи, выгибается назад, будто парит. Ее руки широко раскинуты. Обнаженные прекрасные груди блестят в лунном свете. Она просто сногсшибательна.