Эта мысль заставляет меня захихикать, поэтому я быстро прячу голову под одеяло и сдерживаю восторженный вопль.
Вчерашний день был просто потрясающим. Прошлая ночь и того более. Как Майлс смотрел на меня, когда мы укрылись в палатке подальше от грозы.
Мы сами превратились в гребаный ураган.
Мы стали громом и молнией, и создали самый прекрасный вихрь страсти, который я когда-либо испытывала с мужчиной.
Речь идет о трех оргазмах.
В довершение и без того прекрасного дня мы обнялись. Крепко обнялись. Мы остались полностью обнаженными и позволили восхитительно уютному касанию кожи к коже унести нас в лучший сон моей жизни. Мне казалось, что я поместилась у него на груди, а его большие руки обхватили меня и согревали. Это была магия.
Этот поход складывается даже лучше, чем я могла надеяться. На самом деле, думаю, мне действительно понравится кемпинг!
Конечно, Майлс все еще не знает моего настоящего имени. И, да, технически, мой бывший парень все еще живет со мной и, в конце концов, вернется, а Майлс ясно дал понять, что у него проблемы с ревностью.
Но помимо всего этого, он знает, что для меня важно. Знает, чем я увлечена. Знает, какой кофе я пью и как меня раздразнить. Знает, где находится моя точка G, это уж точно! Драйстон никогда не находил ее, даже имея четкие указания.
Несомненно, вся эта история с другим именем — незначительная деталь, которая не будет настолько важна, когда я расскажу ему правду. То есть, мы на самом деле обретаем связь друг с другом, так что, безусловно, это самое главное. А не имя, которым он меня называет.
Быстро одеваю джинсы и футболку, решив позволить высохшим естественным путем волосам лежать как им вздумается. Выскальзываю из палатки и замечаю, что Майлс уже собрал большинство наших вещей и погрузил их в багажник пикапа.
— Доброе утро, — весело говорю я, когда он переворачивает пару яиц на переносной жаровне.
— Доброе утро, — отвечает он с робкой улыбкой, словно не может встретиться со мной взглядом.
Из-за прошлой ночи он чувствует себя странно? Боже, если это так, то это может быть очень плохо. Мне нужно разрядить обстановку. Нужно снова стать легкомысленной Мерседес, чтобы он не подумал, что я влюбилась в него или что-то в этом роде.
Подхожу к столу для пикника, где он колдует над завтраком, и крепко хватаю его за руку.
— Уф! Не протез. Народ, ему не пришлось ее отгрызать! — Я не обращаюсь ни к кому конкретно.
Он качает головой, и его робость мгновенно исчезает.
— По-прежнему совершенно целехонькая. Но я не захватил смеси для оладий, так что не спеши с выводами, ладно?
Я улыбаюсь и киваю, а затем оглядываюсь вокруг.
— Сегодня утром ты был очень занят.
Он оглядывается через плечо на грузовик.
— Да, земля сегодня превратится в сплошное месиво. Я подумал, что нам лучше выехать пораньше.
Я киваю и закусываю губу, чувствуя по этому поводу некоторое разочарование. Но поскольку мне нужно сохранять спокойствие, я отвечаю:
— Итак, я умираю с голоду. Чем помочь?
Вскоре мы вновь сидим в грузовике Майлса на обратном пути в реальность.
Когда в кабине нас окутывает тишина, не могу не задаться вопросом, как теперь все будет. Изменила ли прошлая ночь наш статус? Он точно ведет себя как обычно. По-прежнему ли мы всего лишь друзья с привилегиями? Вернувшись в Боулдер, начну ли я снова писать в «Магазине шин»?
После мучительно тихой поездки, Майлс, наконец, останавливается перед моим домом. Мы оба выскакиваем из машины и направляемся к задней части грузовика, он протягивает руку и хватает мою сумку. Я беру ее у него, и когда наши руки соприкасаются, говорю:
— Спасибо, что помог с исследованием. — Слегка ему улыбаюсь, его стальные голубые глаза пристально смотрят на меня.
— В любое время, — отвечает он глубоким и обжигающим голосом.
— Ты в порядке? — с любопытством спрашиваю я, заслоняя глаза от солнца, чтобы получше его разглядеть. — Ты будто притих.
Он качает головой и криво мне улыбается.
— Просто устал.
— Не надо было брать матрас. — Я игриво пихаю его, но он не сдвигается ни на дюйм.
Шаркающий звук сзади заставляет нас обоих посмотреть в сторону входной двери. Тревога вспыхивает с новой силой, когда на пороге дома я вижу Дина. Прислонившись к опорной балке, он внимательно за нами наблюдает. Поправив очки, он скрещивает руки на груди.