— Ты этого не знаешь, — защищается Линси.
Ясно, мы обе воспринимаем чувства по-разному, потому что теперь мы сделали оборот в сто восемьдесят градусов, и сейчас она придумывает оправдания, в то время как я кружусь в водовороте отчаяния.
— У них нет другой причины посылать мне письмо! — вскрикиваю я и прерывисто вдыхаю. — Проклятье, — рычу я и разрываю конверт, чтобы ускорить свою смерть.
Я разворачиваю письмо, напечатанное на бланке «Магазина шин», и читаю вслух.
— Дорогая мисс... Смит, мы обратили внимание на то, что вам нравится наша комната ожидания для клиентов. Мы очень рады, что вам приятно проводить с нами дни. Однако вы превысили лимит на бесплатные напитки. В соответствии с политикой компании, в приложении к письму вы найдете счет за напитки, которые вы потребили сверх установленной нормы.
— Что? — взвизгивает Линси. Господи Иисусе, мы обе слетели с катушек.
— Наверное, это розыгрыш, — выдавливаю я фальшивый смешок и смотрю на вторую страницу, где перечислены все продукты, что я употребила. Как подстреленная, вскакиваю на ноги, почта с колен падает на пол. — Срань господня! Но как они узнали?
— Узнали, что?
— Я имею в виду... этот счет, должен быть бредом, но этот детализированный список пугающе точен.
— Что ты имеешь в виду?
Я протягиваю ей листок и указываю на каждую строчку.
— Я выпила, наверное, пятнадцать больших эспрессо и тридцать карамельно-миндальных латте. Это... точно мое. Я начинаю день с большого эспрессо, а во второй половине дня выпиваю два латте.
— О, Кейт! — ахает Линси. — Калории.
— Но я же не обедаю! — спорю я.
Она кивает, явно успокоенная таким ответом.
— Значит, это законно?
— Должно быть, — возражаю я, но растущая пустота в животе указывает на то, что я убеждена не полностью.
Вот в чем дело. Я не сержусь на счет в сто восемьдесят долларов. Брать четыре доллара за напиток дешевле, чем в «Старбакс». Но я в ярости из-за наглости «Магазина шин»! Какая уважающая себя компания будет взимать с человека плату за сверхнормативное потребление бесплатного кофе?
— Серьезно, это не может быть правдой.
— О, Кейт! Ты пропустила одну страницу, — говорит Линси, поднимая с пола листок. — Это счет за печенье. Честно говоря, ты просто отвратительна. Не понимаю, как ты до сих пор не набрала двести фунтов.
— Да заткнись ты! — вырываю листок из ее рук и с ужасом смотрю на список. Господи, я действительно выгляжу свиньей, читая все здесь перечисленное. — Погоди-ка, черт возьми... тут написано «Датская сдоба». Я ни разу ее и в глаза не видела! Меня же просто разводят!
Бросаю обвиняющий взгляд на Линси, но она выглядит слишком увлеченной этой сценой, чтобы быть виновницей. Ломаю голову над тем, кто еще мог бы прислать мне фальшивый счет. Им может оказаться любой из тех, кого я умоляла позволить мне взять их машины... что случалось очень неловкое количество раз. Или это могут быть мои братья, но, честно говоря, логотип на фирменном бланке слишком идеален для любого друга или члена семьи.
Мои голубые глаза встречаются с карими глазами Линси, и мы в унисон произносим:
— Дин.
Через несколько минут мы с Линси уже сидим в моей машине и направляемся к дому нашего друга Дина, который находится примерно в миле отсюда. Этот небольшой комплекс таунхаусов представляет собой нечто вроде скрытого сокровища, расположенного на границе Боулдера. В нем полно двадцати-тридцатилетних жителей, безбедно живущих на чистый доход, остающийся после оплаты налогов, но больше не прикованных к ночной жизни Боулдера и не нуждающихся в ней. И поскольку недвижимость во всем этом районе стоит дорого, это местечко кажется немного более стоящим. Здесь больше пространства, дикой природы, прекрасные виды и, в добавок, приятное чувство общности.
После колледжа я жила в центре города, но когда я стала старше и начала работать писателем на полную ставку, жить там стало слишком тесно. Я ненавидела постоянно объезжать сотни бегунов на дорожках, когда отправлялась на велосипедную прогулку. Господи, в Боулдере хренова туча бегунов.
Но мысль о возвращении в Лонгмонт, в тот же район, где жили мои родители, два брата и их растущие семьи, была очень удручающей. Я прекрасно все видела, когда родители приглашали меня в пятницу вечером, когда они заделывались няньками, и кормили хот-догами и макаронами с сыром вместе с моими племянницами и племянниками. Не поймите меня неправильно, я люблю этих маленьких спиногрызов, но это правда раздражает, когда старшая сестра все еще считается ребенком в семье только потому, что ее работа позволяет ей каждый день носить спортивные штаны.