Она возится с пуговицей на моих джинсах, я помогаю ей снять шорты и трусики. Повернувшись, чтобы включить душ, я целую ее еще с минуту, а затем отстраняюсь, чтобы завести ее за собой в кабину. Встав каждый под свою лейку, я наблюдаю, как горячая вода льется ей на лицо и сбегает по телу.
Она откидывает голову назад, рыжие волосы струятся по спине. Она опускает подбородок, голубые глаза ярко сияют, быстро моргая в потоках воды, она смотрит на меня, я — на нее.
Шагаю под ее душ и провожу руками по ее ключицам и плечам.
— Я чертовски скучал по тебе, Кейт. — Руками скольжу ниже, пробегая по округлостям ее обнаженных грудей, обхватывая их, чтобы почувствовать вес. — Странно называть тебя Кейт.
Ее дыхание учащается, когда я зажимаю розовые соски между большим и указательным пальцами.
— Можешь называть меня Мерседес, если хочешь, — говорит она с тихим стоном.
Я медленно качаю головой, скользя руками вниз по ее ребрам, по нижней части живота и дразня щелку на ее холмике.
— Мне нравится Кейт. Оно тебе подходит.
Она прикусывает губу, когда я увеличиваю давление, а затем хрипит:
— Ты не думаешь, что оно скучное?
Я качаю головой и жду, когда она откроет глаза, чтобы посмотреть на меня, прежде чем ответить:
— Нет, оно сексуальное. А секс в душе с Кейт — это как раз то, чего я хочу.
Она удивленно вскрикивает, когда я притягиваю ее к себе и прижимаю спиной к прохладной плитке. Когда я оказываюсь между ее бедер, она обвивает меня ногами.
Отыскиваю местечко, где мне так необходимо оказаться, и одним сильным толчком врываюсь в нее, твердый и без защиты, растягиваю ее, и прижимаюсь головой к ее плечу.
Она вскрикивает, и ее голос эхом отражается от стен.
— О боже, Майлс!
Пальцами впиваюсь в ее попку, отстраняюсь и снова вонзаюсь в нее.
— Кейт.
— Майлс! — снова кричит она.
Я проникаю в нее еще глубже и снова рычу:
— Кейт. — Это требование. Мой способ завить право на ее имя. И это кажется правильным. — Кейт, — хрипло повторяю я, облизывая дорожку от ее шеи до уха. — Кейт, это не случайная связь.
— Нет? — вопросительно вскрикивает она, в ответ на еще один сильный толчок.
— Нет, — подтверждаю я с рычанием. — Никаких фантазий, и я больше не хочу случайных связей. Я хочу, чтобы ты была моей.
— Ладно! — вскрикивает она, сжимая руки вокруг моей шеи, зажмуривает глаза и пытается найти освобождение от ощущения напряженности между бедер.
Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее.
— Детка, открой глаза и взгляни на меня.
Она откидывает голову к стене и, наконец, поднимает веки, но от этого не выглядит счастливой.
— Да, Майлс, — говорит она, гладя меня по щекам, словно пытаясь успокоить.
— Я говорю серьезно. Я хочу быть твоим мужчиной. И хочу, чтобы ты была моей женщиной.
Улыбка на ее лице ошеломляет, а хихиканье, проносящееся по ее телу, творит потрясающие вещи с моим членом.
— Ты хочешь быть моим парнем?
— Да, — отвечаю я, нахмурившись при ее выборе слов. — Но только без всякой чуши про книжных бойфрендов. Я существую на самом деле, и посрамлю всех твоих вымышленных жеребцов, поняла?
Она прикусывает губу и проводит кончиками пальцев по моему лицу.
— Ты уже это сделал.
— Хорошо, — отвечаю я, еще сильнее вжимаясь в нее бедрами. — Значит, мы договорились?
— Целиком и полностью, — громко стонет она, издавая странные, неконтролируемые горловые звуки.
Но она становится все тише и тише, когда я снова и снова врезаюсь в нее, пока в горячих парах душа, взвивающихся к потолку, мы оба не уплываем куда-то ввысь, а сверху на нас льется водопад.
Вместе, как одно целое.
ГЛАВА 34
Кейт
Меня, чистую и с влажными волосами, Майлс поворачивает на бок в своей большой, мужской кровати, которая пахнет восхитительно, как и он, и притягивает к своему обнаженному телу, обнимая сзади. Теплыми губами он медленно целует меня в плечо, прижимается ко мне, не оставляя между нами ни сантиметра пространства.
— Мы уже ложимся спать? — Раздается мой тихий голос в уюте его комнаты, слабый свет заходящего солнца все больше угасает.
— Это всего лишь антракт, — отвечает он, и его глубокий голос отдается мне в спину. — Мы еще даже близко не подошли к тому, чтобы помириться.
Я прижимаю одеяло ко рту, чтобы подавить возбужденное хихиканье.
— Так вот, что случилось в душе? Примирительный секс?