Знаю, для романтического ужина она не обязательна, но именно с нее начались наши отношения. Я отдала ему остатки пиццы в обмен на его молчание о том, что я тайком пробираюсь писать в «Магазин шин». В конце концов, он стал мужчиной моей мечты, и тем парнем, с которым я должна отмечать трехмесячные годовщины.
Ничего не могу с собой поделать.
У меня даже есть лакричные палочки на десерт, потому что, как и в любом хорошем романе, моменты, когда сюжет делает полный круг, всегда придают сцене особенный шарм. И поскольку я только что закончила романтическую комедию про механика, то готова отпраздновать «КОНЕЦ» с любимым мужчиной.
Но ради забавы мы называем сегодняшний вечер «исследованием свиданий», и Майлс почти мгновенно согласился.
Последние несколько месяцев пронеслись, словно в тумане удивительных незамысловатых отношений, состоявших из утреннего кофе на крылечке, тихих обедов вне дома и секса практически везде, где можно. Да, и еще слов. Такого количества слов! С Майлсом, обернувшимся вокруг меня ночью, я все время делаю заметки. Он даже больше не удивляется, когда просыпается по звонку будильника и видит меня на крыльце в его одежде, печатающей на ноутбуке и наблюдающей за восходом солнца.
«Магазин шин» по сравнению с домом Майлса Хадсона — это мелкая сучка.
Шучу! Беру свои слова обратно. Я все также по меньшей мере три раза в неделю пробираюсь туда, чтобы поработать. Бесплатный кофе и печенье не употребят сами себя! А дядя Сэма, наконец, представился мне и сказал, что я могу приходить сюда так часто, как захочу.
Жизнь — это хорошо. А жизнь с Майлсом — это здорово. Но сегодня вечером будет забавно вспомнить, как странно начались наши отношения.
Я потрясена, услышав звонок в дверь. Кажется, он серьезно относится к этому «исследованию». В сандалиях на платформе и с улыбкой на лице спешу открыть дверь, и чуть не падаю замертво, когда вижу своего мужчину, стоящего в долбанной рубашке с розой в руке.
Одной единственной красной розой.
Но тут я продолжаю осмотр, потому что он явно сделал гораздо больше, чем просто принял душ в гараже. Темные волосы выглядят, словно их уложили с помощью геля, а темные джинсы облегают все нужные места. Места, которые появляются у мужчины, когда они усердно работают. И, боже милостивый, на нем даже парадные ботинки.
Он выглядит достаточно хорошо, чтобы его съесть.
— Черт возьми, — протягивает Майлс, разглядывая мое короткое красное платье. Это была импульсивная и слишком распутная покупка, чтобы выходить в нем на публику. Но сегодня вечером я твердо намерена заняться своими исследованиями.
Майлс выглядит так, будто более чем одобряет, он входит внутрь и роняет розу на столик. Одним уверенным движением он захлопывает ногой дверь и обхватывает мое лицо руками.
— Первая мысль, которую я должен озвучить для твоего исследования, это то, что для приличного парня действительно чертовски трудно вести себя как джентльмен, когда твоя девушка, которую ты трахал в течение нескольких месяцев, стоит в миленьком маленьком платьице, от одного лишь вида которого твой член по-прежнему становится твердым.
Нежно потянув меня за волосы, он откидывает мою голову назад и прижимается губами к моим губам. Я стискиваю по бокам ткань его рубашки, приоткрываю губы и приветствую его горячий, влажный язык. Он ласкает мой язык, и я чувствую, как в животе у меня все так сильно сжимается, что я стону ему в рот.
Он дико и по-звериному рычит в ответ, когда оттесняет нас к ближайшей стене. Прижимает меня к ней, отнимая от моей щеки одну руку, чтобы закинуть мою ногу себе на бедро, от этого платье задирается до самой талии. Слегка присев, он прижимается бедрами к моему центру, и я вскрикиваю, когда он трется об меня, показывая, насколько он уже твердый.
Серьезно! Как ему удалось так быстро стать твердым?
— Срань господня! — восклицаю я, когда он прерывает поцелуй, чтобы провести щетинистым подбородком вниз по моей шее, а его язык оставляет восхитительную дорожку из мурашек. Он опускается ниже к груди и погружается в мое декольте, сильно всасывая.
— Ай! — взвизгиваю я и легонько его пихаю.
Он отстраняется с гордой улыбкой.
— Это оставит свой след.
— Придурок, — хриплю я, отталкивая его. Мой мужчина любит оставлять на мне следы, и хотя я притворяюсь, что ненавижу это, на самом деле мне чертовски нравится.
Его грудь вибрирует от смеха, когда он прижимает меня к себе.
— Ничего не могу поделать. Мне нравится тебя помечать.