Закатываю глаза.
— Что ты сказал, когда вошел? Приличные парни — это джентльмены или что-то в этом роде.
Он поднимает брови.
— А кто сказал, что я приличный?
Смотрю вниз на декольте и оттягиваю платье, чтобы увидеть уже показавшуюся красную отметину.
— Ясно, что нет.
Его голодный взгляд вовсе не извиняется, и за это я не могу не любить его еще больше. На дрожащих ногах я высвобождаюсь из его объятий и хватаю со столика цветок, куда он бесцеремонно был брошен.
— Ты принес мне цветок. — Я улыбаюсь и на пути обратно на кухню прижимаю его к носу.
Он смущенно улыбается и потирает затылок.
— Мне показалось, что цветок очень подходит для свидания. Говоря твоими словами, поступок достойный книжного бойфренда. — Он пожимает плечами, будто в этом нет ничего особенного.
Я качаю головой.
— Перестань вести себя так, будто сейчас ты слишком крут для всего этого. Ты же любишь книжные исследования.
Он тихонько посмеивается и устраивается на стойке у плиты, пока я ищу нож для пиццы.
— Вообще-то мне просто нравится смотреть, как ты работаешь.
— Да? — отвечаю я, забыв о своей задаче достать из холодильника пару банок пива. Я протягиваю ему одну, и он тут же ее открывает, возвращая мне, и я передаю ему другую.
Мы чокаемся, он делает глоток и указывает на входную дверь.
— И того факта, что ты можешь сидеть у меня на крыльце и сочинять свои истории, достаточно, чтобы мой член затвердел.
— У тебя и от тормозной жидкости член твердеет, — отвечаю я, драматично закатывая глаза.
Он пронзает меня предупреждающим взглядом и ставит пиво на стол, протягивая руку и привлекая меня к себе. Он разворачивает нас так, что прижимает меня к кухонной стойке в той поистине восхитительной манере, которая присуща такому крупному парню.
Он смотрит мне в глаза с такой искренностью, когда говорит:
— Я не шучу. Кейт, мне нравится, что ты здесь пишешь.
— Атмосфера здесь хорошая. Даже лучше, чем в «Магазине шин».
Он вздыхает и улыбается.
— А что, если мне хочется, чтобы ты проводила здесь дни и ночи?
— Ну, я и так почти все ночи провожу здесь, — со смехом констатирую я. Дом Линси не располагает к шумному сексу, поэтому мы чаще всего неизбежно оказываемся у Майлса.
— Я имею в виду навсегда. — Его улыбка исчезает, глаза становятся серьезными.
Я хмуро смотрю на него.
— Типа как, переехать к тебе?
— Если только ты не предпочитаешь спать по соседству со своим бывшим парнем?
— Подожди, это единственная причина, по которой ты просишь меня переехать к тебе? Потому что пытаешься держать меня подальше от моего бывшего?
— Неа, — небрежно отвечает он, кладя руки мне на бедра и притягивая к себе. — Кейт, я прошу тебя переехать ко мне, потому что хочу, чтобы каждую ночь ты проводила в моей постели. Не только тогда, когда это тебе помогает писать. Я хочу вместе ездить в «Магазин шин», где ты можешь писать весь день, а я смогу приходить, когда захочу, и украдкой целоваться. А закончив работу, ты заберешься на заднее сиденье моего байка, обнимешь меня, и мы вместе поедем домой. Честно говоря, не могу придумать лучшего способа провести так часть дня с тобой.
— А как бы ты провел другую часть дня?
— Глубоко в твоей сладкой маленькой киске.
Мое дыхание резко прерывается от его порочного обещания. Звучит прекрасно. Звучит так, будто он только что описал рай, а я стою у жемчужных врат и жду, когда их откроют.
Но, отвечая, стараюсь сохранять хладнокровие:
— Думаю, мне бы понравилась идея переезда, — закусываю губу и пробегаюсь ладонями по массивным мышцам его груди. — Безусловно, на сегодняшний день ты — мой лучший писательский вдохновитель.
— Детка, тебе лучше не использовать меня для своих вымышленных историй, — протяжно говорит он, нежно целуя меня в губы. Поцелуй полон тепла, уважения и обожания. Это не засос, не претендующий поцелуй. Не сексуально безумный, похотливый поцелуй. Он не имеет никакого отношения к книжным исследованиям.
Это такой поцелуй, которым он будет меня одаривать каждый день до конца нашей жизни.
— Никогда, Майлс, — бормочу я ему в губы и провожу руками по его волосам. — Хотя жизнь с тобой определенно поможет мне закончить книгу быстрее, чем я ожидала.
Он с улыбкой отстраняется и спрашивает:
— Так ты собираешься мне рассказать, о чем эта книга?
Я пожимаю плечами.
— Это наша история любви. Ничего особенного.
Прижавшись ко мне, он смеется.
— Интересно, какой у нее будет конец?
Я лучезарно ему улыбаюсь.