Марина что-то читала, повторяла, а вязкий, тяжелый ком внутри, все разбухал, разрастался, перекрывал дыхание.
– Лена, вы меня слышите, – донесся до меня голос Марины. – Тут жизнь ваша решается, а вы такая безучастная сидите.
Волна тягучей неясной, смутной тревоги все расплывалась по комнате. Ощущение неведомой опасности, приближающейся ко мне, не исчезало, а понимания вспыхнувших эмоций – не было.
– Мариночка, оставьте все. Я потом посмотрю, прочитаю, что-то плохо мне сейчас стало.
Она недовольно умолкла.
– Ну сколько можно вот так лежать? Вы вообще, хотите вылечиться? Для вас стараются, что-то ищут и находят, а вы ко всему безразличны. Я советую вам не затягивать с этим делом. Вы сейчас подпишите бумаги, я начну все оформлять, а поедем тогда, когда вам станет лучше. Это не так далеко.
– Да, да, я все подпишу, только попозже, голова очень болит. Я потом еще раз перечитаю отзывы, вдохновлюсь…
Марина нехотя встала, с обидой, с плохо скрытым раздражением посмотрела на меня и все же попрощалась.
Давно меня не посещало вот это жгучее, беспросветное состояние тоски, ожидания беды. Это уже было, было – запах предательства, тяжесть в области сердца, что давит, корежит и мучает меня сейчас. О, только бы не видеть того кошмарного и жуткого сна.
Есть во мне какой-то эмоциональный нюх, когда неожиданно вдруг вспыхивает странное предощущение беды. Я остро вбираю в себя происходящее в воздухе, внутри меня срабатывает предупреждающий сигнал, предвестник тяжелых, непонятных событий. В тех предыдущих случаях я не смогла предотвратить несчастья, которые обрушились на меня. Не осмыслила, не поняла, допустила. Да и что можно сделать, если не знаешь истоков этих воздушных вибраций.
Глава 10
Как давно это было, больше двадцати лет назад. Я встречалась с Сережей и была уверена, что ничто не сможет разлучить нас, настолько крепки были наши отношения. Тот сентябрьский день я запомнила на всю жизнь.
Славка был лучшим другом Сережи и попросил, однажды, посидеть с его матерью, у которой накануне был сердечный приступ.
– Леночка, я тебя умоляю, завтра приходи с утра ко мне домой. Побудь с моей мамой целый день, ей очень плохо.
– На целый день? Так вызови сиделку, медсестру. Я же не медик?
– Хорошо, не надо весь день. Приди на два часа, ну на час, ты можешь? – отчаянно, с повлажневшими от слез глазами, выкрикнул он. – Я найду лекарство, которое ей нужно и все, можешь уходить. Разве не для этого существуют друзья?
– Но у меня лекции… – уже неуверенно протянула я.
Вроде бы друг просит о такой малости, посидеть с больной женщиной, а меня вдруг зазнобило. И маленький комок дурного предчувствия вдруг всколыхнулся и взбух во мне. А понимания этого не было.
– Всего час, я должен обежать все аптеки и найти необходимое лекарство, – давил он на меня.
Ну как тут откажешь, ведь он просит помощи уже всего на час. Но почему же мне не хочется этого делать? Неужели я такая бесчувственная? Я на физическом уровне ощущала смертельную тоску, паническое нежелание идти к нему домой.
И тогда, в тот первый раз мне приснился какой-то странный, жуткий сон, какие снятся в состоянии болезненной эмоциональной переполненности. По моему телу ползают змеи, они небольшого размера и во сне мне не страшно. Я беру их двумя пальцами, большим и указательным и отбрасываю от себя как можно дальше, вглубь комнаты – одну, вторую, третью. А утром, проснувшись, накатывал страх и я даже с опасением оглядывала комнату, куда я забросила этих гадов и бежала в ванную, поспешно становилась под долгий очищающий душ, чтобы смыть ощущения этих мерзких скольжений по телу. Сон явно о чем-то предупреждал.
И вскоре в моей жизни произошли события, которые лишили меня нечто божественного, яркого, волшебного и обстоятельства тех событий до сих пор мне загадочны.
Второй раз, когда я уже была беременна третьим ребенком и с радостью сообщила об этом мужу. Сама я была единственной в семье и всегда хотела быть многодетной матерью. Он тогда задумчиво посмотрел на меня и бросил странную и таинственную фразу: "Рожай, там видно будет".
Я замерла, что это значит? Но он тогда все обратил в шутку, мол, к чему эти прилипчивые вопросы? Я же сказал, рожай – дети это счастье и… богатство.
Богатство. Богатство? А когда третьей дочке было всего семь месяцев, я вновь увидела этот дикий сон, только на этот раз все было страшнее. Змеи уже были крупными, они шипели, морозили мою кожу своей склизкой чешуей. Я видела уже их пугающие треугольные головы, которые они с шипением поднимали и посматривали на меня, высовывая свой раздвоенный язык.