– Я все порвала, выбросила. Хотя… одну все-таки оставила. Но зачем тебе это нужно? Ты испортила мне настроение этим воспоминанием. Вон там… в книге Цвейга посмотри… Эту фотографию я не смогла выбросить, там столько радостных эмоций, что рука не поднялась.
Рита нашла фотографию, села возле меня в кресло и долго разглядывала снимок.
– Надо сказать, что вы пара редкая по красоте. Глаз не оторвать. У тебя пшенично-пепельные волосы, у него темно-каштановые, а цвет глаз абсолютно одинаковый. Я бы сказала: сочная майская зелень. Удивительное сочетание. А кто этот красавец-брюнет стоит в отдалении и с какой-то странной задумчивостью смотрит на вас. Словно ястреб высматривает добычу.
– Не догадываешься? Он не так уж сильно изменился.
– Неужели твой благоверный? Да-а. Тоже красив. Только красота без света.
– Если он захочет: и света впустит достаточно, солнце выглянет в глазах, влюбит в себя и даже загипнотизирует, – в моем голосе невольно проклюнулись резкие и раздраженные нотки. – Про таких говорят: "Змея в костюме"[12], ты же сама дала мне прочитать эту книгу.
А Рита все вглядывалась, всматривалась в фотографию, о чем-то размышляя.
– Лен, а ты уверена, что твой шахматист не сыграл с вами в очередную свою партию? Как-то странно все сложилось.
– Не тереби душу. Эта страница жизни уже закрыта навсегда. Я тогда наунижалась достаточно, даже к его матери ходила. Она не захотела со мной разговаривать, говорит: "Оставьте моего сына в покое, не мучайте его, не показывайтесь ему на глаза…"
– Какая странная фраза: "не мучайте моего сына…"
– Ты смотришь на эту фотографию, как будто книгу читаешь.
– Так я именно это и делаю, даже не представляешь, насколько интересны эти страницы, – все еще не отводя глаз от снимка, – тихо проговорила Рита.
– Вот ответь мне еще на один вопрос. А ты бы сейчас захотела с ним встретиться?
– Нет, – резко и быстро отреагировала я, – все это уже в прошлом.
– Ты, не отвечай, просто вникни в мой вопрос. Тебе бы хотелось его увидеть, хоть мельком. Вдумайся, не отвечай.
Неожиданно теплый и сладкий комок развернулся в груди и свежая, ласкающая струя блаженства заструилась во мне. И я неожиданно для себя, невольно расплылась в улыбке.
–Ну вот и все, подруга, – рассмеялась Рита, и перевела разговор на другое.
– Значит Славка согласился на твои условия? Решил оторвать от себя деньги на однокомнатную.
– Кто бы сомневался в этом? Вцепился в мою квартиру, как клещ. Слава богу, через неделю я переезжаю. И хорошо, что весной. Символично начинается новая жизнь.
....Вот и наступил день, когда я стала уже прощаться с родительской квартирой. Рита и Роза уже знали о моем выздоровлении и искренне порадовались за меня. А детям мы решили устроить сюрприз, уже в новой квартире. Они молча ходили со мной по комнатам и проникались моим настроением. С трех лет я жила в этой квартире. Кто знает, когда еще смогу прийти сюда? Жалею ли я о том, что ухожу? Нет. Эти стены помнили мое отчаяние, наблюдали за моей тоской, видели мои слезы.
Эта кухня все еще хранила память о немыслимом для меня унижении, о предательстве. У меня теперь есть свой закуток, уголок. А там видно будет. И возьму я отсюда, только три кресла и торшер из той комнаты – это самое ценное для меня. Даже свою кровать я оставляю здесь. Слишком много слез было пролито тут.
– Роза, пожалуйста, еще недельку, приходите ко мне в новую квартиру, а потом, я уже звоню в социальную службу и снимаю свою инвалидность. Мне нужна помощь на несколько дней. И пожалуйста, ничего не говорите Вячеславу Викторовичу обо мне, я хочу вычеркнуть его из жизни.
– Да все в порядке, Лена, не волнуйтесь. Главное жизнь продолжается. Я сегодня последний день здесь. Вот дождусь его и распрощаюсь.
Часть вторая
Глава 24
…И вот я уже в своем новом жилище. Необъяснимое чувство радости и счастья переполняло меня. Я выходила на лоджию, поднимала лицо к небу и блаженно улыбалась: "какое счастье я одна…". Из комнаты переходила в кухню, повторяя: "Как это здорово, я свободна, я абсолютно одна".
Что означали эти слова, от чего я свободна, почему я радуюсь одиночеству, толком не смогла бы объяснить.
Еще совсем недавно, в окружении друзей, детей чувствовала себя как в темнице, без окон и дверей. Беспросветное одиночество душило меня – не о чем было мечтать, не было никаких событий в жизни и, блуждая по жизни без всякой цели не видела ее смысла.
А теперь, когда я действительно одна и впредь меня ожидало только одинокое существование, рада и бесконечно счастлива этому.