Да, он обнимал меня за плечи, якобы, успокаивая, утешая, а однажды, действительно поцеловал, но разве ты не видел, что я его тогда оттолкнула? И предполагаю, что он сыграл в поцелуй, увидев тебя. Он мастер интриг.
Зеркальце о котором ты говоришь? Думаю, он выкрал у меня это и держал при себе для такого случая или попросил кого-нибудь взять у меня из сумочки. А я и не обратила внимание на его слова, даже не вникла о чем он говорит, потому что на следующий день зеркальце оказалось у меня в сумке.
Прошло полгода, я все еще надеялась. Но однажды… однажды он привел молодую женщину, беременную на шестом месяце. Она была очень красивой, скромно одетой, представилась Светой и стала просить у меня прощения. Даже прослезилась.
– Я чувствую себя виноватой, – плакала она, – но мы ничего не можем поделать, – между нами вспыхнула такая искра…
– Почему же Сережа никак не поговорит со мной? Почему он скрывается?
– Если бы вы знали, как он страдает. Мучается. Ему стыдно, но мы оба не хотим отказываться друг от друга. Это не в наших силах. Мы созданы друг для друга. Поймите нас, Лена и простите.
Вышла я за него замуж, только через три года, когда он мне сказал, что вы ждете второго ребенка. И все эти годы, он каждый день клялся мне в любви и уверял, что такая любовь, как у него одна на тысячу лет. Сейчас мне смешно вспоминать это, но ведь каждой женщине хочется поверить в неземные чувства. И я поверила в иллюзию любви и понадеялась, что со временем его полюблю.
Но любил ли он? Я вообще сомневаюсь, что он знаком с этим чувством. Для него только одно имеет значение – выгода, расчет, достигнуть цели, идя к этому непременно зигзагами, одному ему понятными. От этого он получает наслаждение.
Я все это вспоминала, рассказывала, не глядя на Сережу, сконцентрировав свой взгляд на сверкающем трепещущем пламени свечи, посреди стола. И встрепенулась, вздрогнула, очнулась от хруста расколовшегося бокала в руках у Сережи и со страхом смотрела, как он продолжает сжимать осколки ладонью и как кровь капает на белоснежную скатерть. Всю свою боль, ярость Сережа вкладывал в бокал, который не выдержал его гнева, его ярости…
Я побежала за помощью и через полчаса все было убрано, смыто, освежено. Стол снова сверкал теперь уже розовой скатертью, цветами и зажженными свечами, будто ничего не случилось. И лишь наши бледные лица и перебинтованная рука Сережи говорили о раскрывшейся тайне предательства тех, кому мы доверяли.
Где-то из глубины зала вдруг зазвенела и полилась горестной струей песня без слов. Женский голос с пронзительной, раздирающей душу, тоской оплакивал чью-то несчастную судьбу. Это была страстная тонкая мелодия, временами переходящая в невыносимый плач. Быть может эту музыку включили именно для нас, ведь весь вечер обслуживающий персонал наблюдал за нами.
Мы молча смотрели в глаза друг другу, изредка перекидывая взгляд на мирно горящие свечи. Это было тихое, печальное прощание с нашей несостоявшейся счастливой жизнью.
Где наши общие дети, глядя на которых мы бы подпитывались энергией? Где радость от рождения общих внуков? Сколько пленительных, счастливых минут в жизни, безмятежных вечеров, блаженных ночей потеряно, упущено нами. Где все это? Кто-нибудь сможет воскресить и вернуть нам?
Наше счастливое будущее кануло в пространстве вселенной, растворилось, угасло, исчезло безвозвратно. Навсегда.
И вновь я первая прервала молчание.
– Сережа, ты вспоминал меня?
Что произошло? Я только спросила, а он посмотрел на меня долгим взглядом и между нами легла незримая, печальная струна счастья, необъяснимая словами. Блеск глаз Сережи был так выразительно тосклив, что мне захотелось заплакать – громко, навзрыд. Нужны ли слова в волшебном мире чувств, когда есть такой взгляд.
"Может рассказать ему все. Он поймет, простит, – размышляла я про себя… Но так стыдно… так больно возвращаться к этому".
Я вновь посмотрела на свечи. А ярко-красная бархатная коробочка рядом манила и притягивала взгляд.
– Ты своей жене купил другое кольцо?
– Да, этот положил в дальний угол письменного стола, а потом, когда у меня появился сейф, там она и пролежала.
– А ты… ты не хочешь… Не можешь надеть мне это колечко, – мой голос слегка задрожал.
Он молча взял кольцо и попытался надеть его. Не получалось.
– Я видимо купил не твой размер.
– Мой, мой – просто время меняет нас. Надень пока на мизинец. Мне надо скинуть всего три килограмма.
Сережа протянул свою руку. Кольцо слилось с его пальцем.