На пороге появляется Себастьян в джинсах и тёмно-синем свитере, удачно оттеняющем его зеленые глаза. Каштановые с золотым отливом волосы спутаны после сна, и меня охватывает внезапный порыв запустить в них пальцы.
— Здравствуйте, ваша светлость, — говорит он тихо.
— Себастьян, — я стараюсь улыбнуться, — ты же знаешь, что не обязан так ко мне обращаться.
Вдруг мы в один голос произносим:
— Прости меня.
Я бросаю на Себастьяна удивлённый взгляд.
— Мне не следовало срываться на тебе, — продолжает он, — Тео рассказал, что ты не знала про статуэтку. Я должен был догадаться, что это дело рук Мэйси. Прости меня.
Я подхожу к нему на шаг ближе.
— И ты меня прости. Я чуть сквозь землю не провалилась, когда Тео сказал, что она принадлежала... Люсии. И я прекрасно понимаю, почему тебя это так возмутило.
— Предлагаю просто забыть о том, что случилось, — говорит Себастьян с улыбкой, которая, тем не менее не отражается в его глазах, — идёт?
— В этом, собственно, и дело, — робко отвечаю я, — я не могу забыть. Когда я приехала домой, то вывела Мэйси на разговор, и она рассказала мне... кое-что. Поэтому я и приехала.
Себастьян отводит взгляд.
— Меньше всего на свете я хотела бы напоминать тебе о Люсии, но мне просто необходимо знать, правду ли сказала Мэйси.
Он слегка кивает.
— Давай выйдем на улицу. Там и поговорим.
Следуя за Себастьяном, я не могу оторвать взгляда от очертаний мускулистой спины, угадывающейся под одеждой.
Имоджен, не об этом сейчас надо думать.
Он переступает порог и выходит на обсаженную деревьями тропинку, сворачивающую влево от дома.
— Здесь красиво, — говорю я, чтобы побороть неловкость.
Но Себастьян словно и не слышит.
— Что тебе рассказала Мэйси? — спрашивает он с беспокойством в глазах.
Я тяжело вздыхаю.
— Она сказала, что вы с Люсией изучали биографию леди Беатрис, и что Люсия была просто зациклена на её истории, так как считала, что Беатрис обладала некими силами, — я выдавливаю из себя смешок, словно считаю всё это полной нелепостью, но он выходит наигранным, каковым, по сути, и есть.
Себастьян слушает молча, почти не меняясь в лице.
— Ещё Мэйси сказала... — я запинаюсь, но заставляю себя продолжить, — что Люсия говорила, будто я могу быть как-то связанна с Беатрис и её так называемыми... способностями. Звучит как бред сумасшедшего, но почему-то Мэйси хотела, чтобы я об этом знала. Чтобы я поговорила об этом с тобой. Я знаю, что ей доверять не стоит, но всё равно не нахожу себе места. Всю ночь искала информацию о леди Беатрис в интернете, но, кажется, её биография есть только в Бодлианской библиотеке в единственном экземпляре, до которого мне в ближайшее время доступ закрыт, и я подумала, может, ты читал её...
Я понимаю, что слишком быстро тараторю и замолкаю на полуслове.
Себастьян резко отворачивается, будто пытается собраться с мыслями.
— Это правда, — наконец отвечает он, — в последний год жизни Люсии мы вместе работали над рефератом по мифологии. Темой реферата Люсия выбрала личность леди Беатрис, и, изучая её биографию в Бодлианской библиотеке, мы выяснили, что она считала себя элементалем — человеком, способным при помощи одних только рук управлять всеми четырьмя стихиями. Эта идея завладела умом Люсии, как и последние слова, сказанные Беатрис перед смертью.
— Что за слова?
У меня пересыхает во рту.
— На виселице она сказала: "Пред лицом моей истинной преемницы все остальные наследники падут. Она и только она будет править в моём доме — поместье Рокфорд".
К горлу поднимается ком…
"...все остальные наследники падут". Дедушка, родители, тётя, дядя, кузина — было ли то, что все они умерли преждевременно, просто жутким совпадением? Или за этим кроется что-то большее?
— Я пытался доказать Люсии, что всё это бред, что время просто исказило историю старого герцога, убившего жену, превратив её в кровавую легенду. Но она всё твердила, что у нас есть доказательство правдивости этой легенды. Ты, — Себастьян смотрит мне прямо в глаза, и я невольно подаюсь назад от ощущения, что он видит меня насквозь, — при ней ты той ночью держала в ладонях огонь... и на наших глазах вырастила цветок. Я пытался найти этому логичное объяснение, но чем ещё такое объяснишь? Она вбила себе в голову, что должна узнать о Беатрис всё, что возможно, а потом встретиться с тобой с глазу на глаз, будучи уже подготовленной, так сказать, вооружённой знанием. Но эта встреча вряд ли когда-нибудь состоялась бы, ведь так?
Себастьян утомлённо опускает взгляд.
Я качаю головой, охваченная ужасом. Все эти годы я догадывалась, что что-то со мной неладно, но чтоб такое. Я не могла и представить себя сверхъестественным существом.
— Но ты же в это не веришь, — говорю я едва ли не шёпотом, — ты бы не стоял здесь, если бы считал меня каким-то элементалем, или как ты там говорил.
Себастьян проводит рукой по волосам, удручённо вздыхая.
— Я и сам не знаю, что думать. Имоджен, то что я увидел в тот день... мне ни за что не забыть.
— Но тогда в саду это тебя не испугало, — напоминаю я, — ты не стал относиться ко мне иначе и пообещал сохранить всё в тайне. Неужели Люсии удалось так легко поменять твоё мнение обо мне? И о чём же она хотела поговорить со мной с глазу на глаз?
Себастьян смотрит в сторону:
— Сначала мне казалось, дело в том, что в исследовании леди Беатрис предстала перед нами как ведьма — порождение зла. Её способности... В то время её расценивали как угрозу, считали, что её нужно держать подальше от невинных людей, которым она может навредить. Я думал, Люсия боялась твоих предполагаемых возможностей. Но чем дольше мы работали, тем отчётливей я понимал, что беспокоило её на самом деле. Мысль, что ты и есть истинная преемница, что если пророчество леди Беатрис исполнится, то поместье Рокфорд и остальное наследство может отойти тебе, а не ей.
— Что?
Я чувствую острый укол душевной боли от осознания, что кузина по мне вовсе не скучала, что моя судьба её ничуть не волновала. Она видела во мне лишь возможную угрозу.
Себастьян берёт меня за руку.
— Послушай... я её мнения не разделял.
— Она была твоей девушкой. Конечно, ты занял её сторону. Ты, наверное, тоже был в ужасе, считая меня каким-то элементалем, вознамерившимся завладеть семейным состоянием. Поэтому ты и встретил меня так холодно, словно совсем не был рад моему возвращению, — я едва сдерживаю слёзы, потрясенная предательством двух давних друзей.
— Нет. Это не так. Конечно, это сложный вопрос, но я никогда так не думал. Собственно... — Себастьян опускает глаза, — я высказал Люсии свою позицию, сказал, что она ошибается на твой счёт. Это было единственное, в чём мы расходились во взглядах.
У меня перехватывает дыхание. Значит... ему было не всё равно. Настолько, что он даже заступился за меня перед своей красивой и влиятельной девушкой.
— То, что ты сделала в тот день в саду, я считаю... невероятным, — продолжает Себастьян, — это было волшебство. И я ждал, что ты вернешься и покажешь мне ещё что-нибудь... но ты не вернулась.
— А теперь? — спрашиваю я, сдерживая дрожь в голосе. — Что ты думаешь об этом теперь, после всего, что увидел и прочитал?
Себастьян касается моего плеча, и у меня по телу бегут мурашки.
— Я видел достаточно, чтобы быть уверенным, что ты всё та же Джинни, которую я знаю с детства. Открытая, честная, неспособная причинить зло. Может ты действительно элементаль, а может, и нет, — он подвигается ближе, — но меня это не пугает.