Звонок в дверь. Убийца схватил сумку и выбежал из комнаты. На цыпочках пересек прихожую и остановился у двери, прислушиваясь к голосам.
— Мэри Энн, это мы, Пэт и Джоан. Мы вернулись, чтобы побыть с тобой.
Тишина.
— Удивляюсь, где она может быть?
— Может, бедняжка решила пораньше лечь спать? У нее был тяжелый день, да еще эта беда с милым сержантом Харрисом…
— Давай вернемся утром.
Они отошли от двери и спустились по лестнице. Убийца приоткрыл дверь, огляделся. Никого не увидев, выскользнул из квартиры и быстро побежал наверх.
Убийца успел преодолеть половину лестницы, когда вновь услышал голоса в коридоре. Он прижался к стене.
— Может быть, Мэри Энн была в ванной или мыла голову и не слышала нас?
— Ты думаешь, стоит попробовать еще раз?
— Да.
Убийца слышал их легкие шаги. Потом раздался громкий стук в дверь. Немного погодя послышался щелчок поворачивающейся ручки, затем скрип медленно открывающейся двери, испуганный возглас.
— Это кровь вокруг? Мэри Энн, с тобой все в порядке?
Перегнувшись через перила, убийца увидел полуоткрытую дверь и пустой коридор. Сбегая вниз по лестнице на темную улицу, убийца услышал за спиной истошные вопли.
Они сделали все, что могли. Оставалось только ждать, пока в банках искали их микрофильм; ждать, пока в библиотеках исследовали старые карточки; ждать рапортов от детективов, рыщущих по городу. Скэнлон лично звонил командиру каждого подразделения и приказал им послать своих людей на поиски женоподобного латиноамериканца, у которого есть «шевроле» с жалюзи на заднем стекле и чучелом животного.
Было тринадцать минут девятого, все устали и проголодались. Скэнлон предложил пойти поужинать к «Монту» и повернулся к Гектору Колону:
— Гектор, ты останешься? Мы принесем тебе бутерброды.
— Ладно, Лу, — сказал Колон, включая телевизор.
Детективы сидели за столом в углу ресторана. Они ели, лишь изредка нарушая молчание. Разговор не клеился. Они доедали десерт, когда Скэнлон обратился к Хиггинс:
— Сходи к Гектору, посмотри, нет ли чего нового.
Она вернулась через несколько минут с лукавой улыбкой на лице. Обойдя вокруг стола, нагнулась к Скэнлону и шепнула:
— Звонила Джейн Стомер и просила передать, чтобы вы позвонили ей домой.
— Джейн?
— Привет!
Тишину нарушало только ее дыхание.
— Ты был прав, Скэнлон. Я все еще люблю тебя. И я хочу, чтобы ты знал, что нет никакого мистера Как-бишь-его. Я его придумала, чтобы уязвить тебя.
— Я рад, что ты призналась, — сказал он и подумал: «Спасибо, доктор де Несто».
— Видишь ли, Скэнлон, я не знаю, сможем ли мы быть вместе. Правда не знаю. Но если ты хочешь попробовать еще раз, то я согласна.
— Хочу, Джейн.
— Я хочу начать постепенно, заново знакомиться с тобой.
— Как скажешь. Я буду играть по твоим правилам. Как насчет ужина завтра?
— Согласна. Скажем, в восемь часов.
— Я зайду за тобой. — Он помолчал. — Я люблю тебя, Джейн.
— Я тебя тоже, Тони.
Отходя от телефона, Скэнлон чувствовал себя счастливым. Счастливее, чем когда-либо за последние несколько лет. Он вновь ощутил себя способным стать полноценным человеком. «Надо позвонить Салли де Несто, поблагодарить ее и попрощаться», — подумал Скэнлон. Но он не мог найти подходящих слов. Подойдя к стойке, он махнул рукой официанту, требуя счет. Оплатив чек, вернулся к столу.
— Вы готовы? — спросил он детективов.
— Пойдем за счетом, — сказал Броуди.
— Уже оплачено, — ответил Скэнлон.
— Лу! — воскликнул Броуди. — Ты не обязан оплачивать наши счета.
— Пошли, а? — предложил Скэнлон.
Они покинули ресторан и сели в машину. Хиггинс была за рулем. Скэнлон сидел рядом. Три детектива ютились на заднем сиденье. Хиггинс запустила мотор, Скэнлон включил радио.
«В районе Девяносто третьего участка убийство. Женщина просит о помощи. Энтони-стрит, 32. Кто-нибудь едет туда?»
— Это дом Галлахера! — воскликнул Скэнлон, схватив микрофон. — Девяносто третий участок, бригада уже в пути.
«„Джордж Генри“ в пути, центральная».
«Принято, бригада, принято, „Джордж Генри“».
Две подруги Мэри Энн Галлахер стояли у дверей спальни и кричали что-то невразумительное. Едва детективы появились на пороге, Скэнлон бросился в спальню. Бригада последовала за ним. Увидев на полу тело Мэри Энн Галлахер, он быстро оглядел спальню и тотчас заметил зажигалку на покрывале и сигаретный окурок в пепельнице. Он подошел к кровати, взял зажигалку и спрятал ее в карман. Вытащив окурок из пепельницы, завернул в тряпицу и тоже опустил в карман. Это были улики.