«Форд» Джо Галлахера стоял внутри заграждения из веревок. Машина была покрыта белым порошком для снятия отпечатков пальцев. Приподняв веревку, Скэнлон нагнулся и подлез под нее, заглянул в машину, облегченно вздохнул, увидев, что все на месте. Слава Богу, уборщицы еще не добрались до этой машины.
Он перелез через веревку, подошел к одному из ящиков для трупов и сдвинул крышку. Вытянувшись во весь рост, скрестив ноги, в ящике лежал Кайли О'Рейли.
— Как дела, лейтенант? — пропел он.
— Кто-нибудь подходил к этой машине?
Подрыгав ногами, О'Рейли приподнялся, сел на край и ответил:
— Эта машина принадлежит мертвецу, лейтенант. Нет, здесь никто не появлялся.
Увидев полупустую бутылку пепси, Скэнлон направился обратно к машине.
Подойдя к ней с правой стороны, Скэнлон сунул руку под сиденье. Ничего. Он залез в щель между сиденьем и спинкой и повел рукой к левому борту. Ничего. Встав коленями на переднее сиденье, начал искать сзади. Ничего. Кайли О'Рейли изумленно наблюдал за ним, отпивая маленькими глотками из бутылки. Теперь уже все сиденья были сдвинуты и все четыре дверцы открыты. Поставив ногу на бампер, Скэнлон гадал, где же могли быть спрятаны деньги. После нескольких неудачных попыток ему пришлось вылезти из машины и покинуть гараж.
Вернулся он через несколько минут, помахивая связкой ключей, раздобытых среди вещей, принадлежавших Галлахеру.
Предвкушая что-то необычное, Кайли О'Рейли ждал.
Открыв багажник, Скэнлон нагнулся и начал искать на ощупь, раздвигая инструменты и другое барахло. Ничего не найдя, он отвернул гайку запасного колеса и на дне гнезда заметил мятый конверт. Взяв его в руки, открыл и обнаружил две тысячи сто пятьдесят долларов. Тикорнелли сказал правду, думал он, глядя на деньги. Но почему Галлахер был столь осторожен? Почему спрятал деньги в машине? Револьвер и жетон обычно внушают полицейским ощущение собственной неуязвимости.
Готемский федеральный сберегательный банк имел стеклянный фасад, и было видно, как банковские служащие занимаются со своими клиентами. Выйдя из машины, Скэнлон немного поколебался, потом вернулся обратно, выдернул переносной радиоприемник из розетки и положил его на щиток.
— Теперь пусть только скажут, будто не знали, что это полицейская машина.
— Нам надо было взять свои фирменные пакеты с инициалами и положить на щиток. Можно и так отличить частную машину от полицейской, — сказала Хиггинс, открывая дверцу. Они вошли в банк и спросили, где можно видеть мистера Тиббса.
— Я уже сто раз рассказывал все другим полицейским, — произнес мистер Тиббс. Это был мужчина среднего роста, с тонкими темными зализанными волосами, разделенными пробором. Он носил костюм «тройка» и перстень на правой руке, свидетельствующий о корпоративной солидарности.
— Боюсь, вам придется рассказать еще раз, — произнес Скэнлон.
Выйдя из-за стола, банкир пригласил детективов сесть в желтые кресла, стоявшие у стеклянного стола. У него был огромный светлый кабинет с ванной комнатой. Усевшись в кресло, Скэнлон оглядел фотографии банковских служащих, висевшие на стене. У всех были суровые проницательные лица, иногда просто сердитые. Отведя взгляд от фотографий, он посмотрел на банкира, который глазел на Хиггинс, примостившуюся на краешке кресла. Ее высокую грудь обтягивала тонкая блузка. Заметив красноречивый взгляд банкира, она скрестила ноги, чтобы юбка приподнялась чуть выше, обнажая колени. Одарив ее еще одним красноречивым взглядом, Тиббс повернулся к Скэнлону.
— Мы очень благодарны вам за согласие встретиться с нами, — вкрадчиво произнесла Хиггинс.
Взглянув на нее, Тиббс улыбнулся.
— И делаю это с удовольствием, детектив Хиггинс.
Откинувшись на спинку кресла, Скэнлон расслабился. В этой сцене Хиггинс играла главную роль.
— Мистер Тиббс, вы утверждаете, будто видели, что выбежавший из лавки человек держал в правой руке ружье.
Тиббс облизал камень перстня.
— Совершенно верно, — произнес он, не отрывая от нее глаз.
— Все произошло в считанные секунды, — сухо заявила Хиггинс. — Как вы можете столь смело утверждать, что это было ружье, а, к примеру, не палка и не какая-нибудь труба?
Отняв руку от губ, он самодовольно улыбнулся.
— То, что я видел, детектив Хиггинс, имело ствол и затвор. Значит, это было ружье.
«Самодовольный пень», — подумал Скэнлон.