— Мистер Тиббс, может статься, вас будут допрашивать в суде. И тогда вы ответите, откуда у вас такие глубокие познания в области огнестрельного оружия.
На лице Тиббса промелькнула самодовольная улыбка. Вперив взор в бедро Хиггинс, он сказал:
— Я заядлый охотник, детектив Хиггинс. И к тому же в армии меня неплохо обучили этому ремеслу.
Она приготовилась задать ему следующий вопрос, но он перебил ее:
— Пожалуйста, называйте меня Томом.
— Хорошо, Том, вы не заметили, были ли обрезаны стволы ружья?
— Заметил. Были.
— В прошлый раз вы сказали, будто что-то в убийце показалось вам странным, когда он бежал к фургону. Сначала вы не могли сказать, что же именно. Но у вас было время подумать. Теперь вы можете ответить на этот вопрос?
— Я ломал голову, но не могу сказать, что же именно насторожило меня. Единственное, что я сразу заметил, — так это то, как он бежал. В этом было что-то неестественное.
— Могли бы вы уточнить?
— Боюсь, что нет.
— Вы бы узнали убийцу, увидев его вновь?
— Непременно.
Перед тем как прийти сюда, Скэнлон захватил с собой несколько набросков, подготовленных художником, и выложил их из конверта на стол, надеясь, что свидетель выберет нужный.
— Будьте добры, взгляните, может, вы кого-нибудь из них узнаете? — спросил Скэнлон.
Тиббс внимательно посмотрел на рисунки.
— Вот этот человек выбежал из лавки, — сказал он, выбрав четвертый по счету.
Тиббс не ошибся.
Хиггинс посмотрела на Скэнлона, как бы говоря: «Он чертовски хороший свидетель».
Присяжные обычно больше верят банкирам и священникам. А вот полицейские, судьи и врачи, как правило, пользуются дурной славой. Скэнлону все это начинало надоедать. Было время, когда полицейские не работали со свидетелями. Это было делом окружного прокурора. Сейчас все по-другому. И Скэнлон отлично постиг эту премудрость.
Его размышления прервала Хиггинс:
— Есть какие-нибудь вопросы, лейтенант?
Обхватив руками колени и откинувшись назад, Скэнлон спросил:
— Вы женаты, живете в Скарсдэйле и работаете в Манхэттене. Это верно?
Банкира охватило дурное предчувствие.
— Да.
— Как вы добираетесь до работы, мистер Тиббс?
— Семьсот шестнадцатым от Скарсдэйла. Это занимает…
Не договорив, свидетель запнулся. В его глазах появился страх. Скэнлон понимающе кивнул. Ему была известна тайна Тиббса, и он хотел, чтобы тот знал об этом. Скэнлон не будет давить на него, по крайней мере, сейчас. Поднявшись из кресла, он произнес:
— Спасибо за помощь.
Глядя в испуганные глаза банкира, Скэнлон пожал ему руку.
Сигрид Торссен жила в южной части Бруклина, в Бат-Бич, на Шестьдесят второй улице. Когда она открыла дверь, они увидели, что на руках у нее ребенок, а голова замотана белым полотенцем. Пока Скэнлон показывал полицейское удостоверение и объяснял цель своего неожиданного прихода, Хиггинс вошла в квартиру и погладила ребенка по руке.
Свидетельница впустила детективов. Хиггинс не переставала восхищаться ребенком. Торссен провела детективов в большую гостиную, разделенную стеной на две части.
Сигрид Торссен, женщина скандинавской наружности, была красива: высокая и стройная, с матовой кожей и большими карими глазами. Вокруг рта пролегли едва заметные морщинки. На ней были темно-коричневые шорты и хлопчатобумажная кофточка с короткими рукавами, сквозь которую отчетливо проступали соски. Она предложила им сесть и извинилась.
— Пойду уложу ребенка.
Она направилась в спальню. Скэнлон не мог оторвать взгляд от ее стройных ног, тугих голеней и круглой попы. Сидевшая рядом Хиггинс нагнулась к нему и прошептала:
— А она хороша!
— Это я и сам вижу, — произнес он, провожая взглядом удаляющиеся ноги.
Когда спустя некоторое время свидетельница вернулась, Скэнлон заметил, что она накрасилась и причесалась. Длинные светлые волосы лежали у нее на плечах.
Сев в кожаное кресло, Сигрид спросила:
— Чем могу быть полезна?
Скэнлон напомнил о показаниях, которые она давала другим детективам. Она внимательно слушала его, кивая и поддакивая, устремив взор на выцветший ковер.
— Вы сказали, что в мужчине, который сидел рядом с вами на скамейке, было что-то странное, пугающее. Не могли бы вы рассказать, что показалось вам необычным?
Сигрид Торссен взглянула на него.
— Да, действительно, в нем было что-то странное, но что именно, не могу сказать.
— Вы хотите что-нибудь добавить?
Она покачала головой.
Не отрывая от нее взгляда, он спросил: