— Когда сталкиваешься с убийством двух человек, нужно быть очень бдительным. Лишние факты нам не помешают.
— Вы сказали, что не уверены, будто это было убийство с целью ограбления, — произнес доктор.
— Я хотел сказать вовсе не это, — ответил Скэнлон. — Действительно, все говорит за то, что мы имеем дело с неудавшимся ограблением. Но я все же обязан вести следствие и задавать вопросы, чтобы убедиться, что мы не упустили чего-то важного. Полиция любит действовать дотошно. — Он смерил Бардвелла взглядом. — Скажите, док, вам случайно не знаком доктор Стэнли Циммерман? Это сын женщины, которую убили.
— Нет. — В голосе Макса Бардвелла послышались враждебные нотки. — Нет, не знаком.
Скэнлон встал.
— Разрешите воспользоваться вашим телефоном. Мне нужно позвонить на работу.
— Конечно, — сказала Луиза Бардвелл. — Вот он, на стене. Но есть и другой телефон, в гостиной. Пройдите туда, там вам никто не помешает.
Скэнлон стоял, устремив взор на камин, и ждал, пока кто-нибудь в бригаде подойдет к проклятущему телефону. Неужели люди, жившие в пятнадцатом и шестнадцатом веках, были такими же озабоченными, как наши современники? — думал он. «Египетская принцесса»! С ума сойти!
Наконец раздался щелчок. Кто-то поднял трубку.
— Девяносто третий. Сакиласки.
Скэнлон узнал голос Колона.
— Сакиласки, есть кто-нибудь?
— Нет, почти все уже ушли.
— Я не буду заходить. Если что, звоните домой, — сказал Скэнлон.
— Хорошо, лейтенант.
Вернувшись на кухню, он увидел, что Луиза Бардвелл сидит за столом рядом с мужем и читает последний номер журнала «Трах».
— Не хотите попробовать конфеты? — спросила она Скэнлона. — Очень вкусные. Настоящий молочный шоколад.
Он взглянул на коробку, и его передернуло. Конфеты имели форму половых губ.
— Нет, спасибо. Я на диете. Где вы их покупали? — спросил Скэнлон, глядя, как Луиза берет из коробки конфету и подносит ко рту.
— Мне подарил их Джо Галлахер, — ответила она.
— Можно посмотреть?
Она поставила коробку перед ним.
Перевернув ее, он прочитал в правом углу: «Лавджой компани, Бруклин, Нью-Йорк».
Глава 7
Грейт-Джонс-стрит — отросток Восточной Третьей улицы, всего два квартала между Бауэри и Бродвеем. К западу от 33-й пожарной команды есть широкий незастроенный участок, который днем используется как платная стоянка, а ночью пустует, если не считать нескольких машин.
До мансарды, где жил Тони Скэнлон, можно было добраться пешком, пройдя через стоянку и поднявшись по зигзагообразной пожарной лестнице на задах дома. Ему нравилось взбегать по металлическим ступенькам. Это помогало сохранять форму. Иногда он любил побегать по пандусу вместе с пожарниками, которые постоянно торчали перед зданием пожарной станции.
Он оставил свою машину в дальнем конце почти пустой стоянки и посмотрел на часы. Четверть двенадцатого. Он устал от людей и хотел побыть один. Закрывая машину, Скэнлон заметил группу пожарников, которые заигрывали со студентками, спешившими в университетский городок. Один из пожарников, пузатый парень по имени Фред, увидел его и поманил к себе.
Подходя, Скэнлон увидел, как один из пожарников попытался ухватить молоденькую студентку за юбку.
— Ты заметил, какие у них сиськи? — воскликнул пожарник, обращаясь к Скэнлону.
Скэнлон знал, что это была любимая тема Фреда и его друзей.
— Нет, не заметил, — стараясь скрыть раздражение, ответил он. — В чем дело?
— Что ты думаешь о новом трудовом договоре? По-твоему, мэр согласится повысить зарплату на восемь и восемь десятых процента?
— Вероятно, рост зарплаты будет такой же, как и раньше, но его растянут на два года, — ответил Скэнлон, мечтая расстаться с пожарными и прогуляться.
Как бы он ни уставал, прогулка по Гринвич-Виллидж всегда освежала его. Фантомных болей не было, он мог расслабиться и спокойно подумать.
Баскетбольный матч в скверике на углу авеню Америк и Западной Третьей улицы, как обычно, привлек толпу болельщиков и любителей пари. Уличные торговцы продавали батарейки, книжки в бумажных обложках, даже золотые украшения. Художники торговали своей отвратительной мазней. Скэнлон прогуливался под их пристальными взглядами. Вдруг он заметил приближающуюся парочку. Широкая в кости негритянка в черной ковбойской шляпе, лихо заломленной набекрень, в красных тренировочных штанах в обтяжку и облегающем алом свитере, в котором едва помещалась громадная грудь, шла под руку с белым сикхом из Гринвич-Виллидж. Его борода ниспадала на грудь, голова была обмотана белым тюрбаном, а балахон из домотканой материи почти волочился по земле. Лишь изредка из-под него показывались носки плетеных сандалий. Сикх опирался на громадный посох длиной в десять футов.