Выбрать главу

— Непонятно, для чего комиссар задержал Маккензи? — спросил инспектор.

— Я полагаю, что он хотел обсудить, как бы половчее подключить к делу начальника следственного управления, — ответил Скэнлон.

— Ловкого способа уже нет. Слишком много произошло.

— Бобби что-нибудь придумает. Ему это всегда удается.

Скэнлон поднял глаза на клен, на котором набухли почки.

Герман Германец взглянул на Скэнлона.

— Спасибо, что так представил мою роль в этом расследовании. Ты, наверное, спас мою карьеру.

— Когда вы позволили мне взять данные картотеки по Галлахеру, я обещал, что помогу вам, если представится возможность.

Инспектор горько улыбнулся и сказал:

— На Службе многие горазды обещать, но не держат слова.

Они сидели и молча смотрели на прохожих; полицейские сновали вокруг здания, гражданские служащие шли на перерыв в кафе. Доносилась скрипичная музыка. Замечая знакомых, Скэнлон и Герман приветствовали их взмахом руки и вопросом: «Как дела?» Потом инспектор подался вперед и зажал коленями свои громадные ручищи.

— Маккензи, может, и прав, а ты можешь ошибаться. Все, что у тебя есть, — это мотив, сходство фоторобота, несколько скорлупок от орешков и не принимаемые в качестве доказательства свидетельства, полученные под гипнозом.

— Мне больно осознавать это, — сказал Скэнлон, махнув рукой очередному знакомцу.

Он вынул «Де Нобили» и закурил.

— Но это ниточка, за которую стоит ухватиться.

— Ну что ж, наверное, ты прав.

— Харрис сказал мне, что он допросил всех из отряда Галлахера. Теперь мне самому придется проводить их опрос.

— Если ты начнешь спрашивать этих легавых, то Харрис наверняка узнает.

— Да, но мне не остается ничего другого.

— Может быть, тебе не следует говорить со всеми. Быть может, в отряде есть один-два парня, с которыми Галлахер был близок. Может быть… — Он щелкнул пальцами. — Его шофер!

— Черт! Как это я о нем не подумал. Конечно, Галлахер ездил в «Санторини-дайнер» с одним и тем же человеком. Это наверняка был его шофер.

К начальникам в нью-йоркской полиции прикрепляют полицейских, которые во время дежурств возят их. Каждый руководитель выбирает себе водителя сам. Шоферы должны обладать двумя ценными качествами: короткой памятью и коротким языком.

— Галлахера всегда возил Берт Нокарски, — сказал Герман Германец. — Если Галлахер был в чём-то замешан, Нокарски об этом знает.

— В какую смену работает Нокарски? — спросил Скэнлон, любуясь талией проходящей мимо женщины-полицейского.

— Нынче четверг. Клуб отдела борьбы с наркотиками собирается сегодня на свою ежемесячную встречу. Нокарски работает днем, так что наверняка придет.

— Харрис обычно бывает на этих встречах?

— Я сделаю так, что он будет очень занят и не сможет присутствовать там.

— Меня туда пропустят?

— Да. Ты будешь со мной. Там любят бывших работников и их гостей. — Германец взглянул на Скэнлона. — Знаешь, на этих встречах бывают «развлечения».

Скэнлон попыхал сигарой.

— Меня это не волнует.

Пеликанья шея лейтенанта Джека Фейбла покраснела от злости, пока он слушал рассказ Скэнлона о его подозрениях. Командир 19-го участка сидел и молча качал головой.

— Черт, да что же случилось с нашей Службой?

— К сожалению, ты прав, Джек, — сказал Скэнлон и добавил: — Я только что вернулся от комиссара. Он хочет, чтобы отныне и впредь расследование велось совместно.

Фейбл раздраженно взмахнул рукой.

— Вот это здорово! У меня уже есть один гребаный некрофил, считающий территорию Девятнадцатого участка своей вотчиной. Этот шизик разгуливает с топором по дорогим гостиницам, убивает людей и трахает трупы. Прошлой ночью уделал одну в гостинице «Астор», я из-за этого почти не спал сегодня. — Он откинулся на спинку стула и начал тереть усталые глаза. — Трудность состоит в том, что у меня нет людей для совместного расследования. Я отрядил пять человек ловить этого психа с топором, а один занимается убийством Циммерманов. Добавь сюда выходные и работу в суде, вот и получится, что даже для текущих дел не хватает людей.

— Почему ты не попросишь в участке подкрепление?

— Пустое занятие, ты это прекрасно знаешь. Все полицейские в участках северного Манхэттена по колено в трупах. И мы не объявляем убийства несчастными случаями, как делаете вы в Бруклине.

Скэнлон уже слыхал эту песню. На дело никогда не хватает ни времени, ни людей. Он не раз задавался вопросом: всегда ли это было так? Может, поэтому двадцать лет пролетели незаметно? Слишком увлекаешься игрой в полицейских и забываешь о времени. Он вспомнил, что и ему очень не хватает людей.