Разложив перед собой рисунки, она стала их внимательно рассматривать.
— Вот этот человек сидел на скамейке в парке и кормил голубей.
Она указала на того же человека, что и Томас Тиббс.
— Миссис Торссен, я хотел бы задать вам еще один вопрос.
Она напряглась.
— Что вы делали в парке Макголдрик?
— Что же тут неясного, лейтенант? Я сидела на скамейке с ребенком и наслаждалась прекрасным июньским деньком.
— Понятно, — сказал Скэнлон, не отводя взгляда от ее прекрасных глаз. — Миссис Торссен, какие у вас отношения с Томасом Тиббсом?
Теперь он видел, каких усилий ей стоило сохранить хладнокровие.
— С кем? — переспросила она.
— С Томасом Тиббсом, — повторил он. — Я думаю, что вы, приехав в Манхэттен, встретились с ним, а потом отправились в Гринпойнт, чтобы вместе провести время. Вы никак не могли найти место для стоянки, поэтому вылезли с ребенком, а Тиббс тем временем продолжал поиски.
Она молчала, неотрывно глядя на Скэнлона и судорожно вцепившись в сиденье.
Он продолжал:
— Вы и Тиббс оказались втянутыми в расследование убийства. Я задаю такие вопросы вам и Тиббсу, только чтобы подготовить вас, если эти же вопросы вам зададут в другом месте.
— Спасибо за заботу, лейтенант.
Она встала. Разговор был окончен.
— Так вы обсудите вопрос о гипнозе с вашим мужем? — спросил он, идя за нею к двери. — Я был бы вам очень благодарен.
— Да, конечно, — ответила она, берясь за дверную ручку. — Мы с мужем обсудим это. У нас нет тайн друг от друга.
— Я рад. Так и должно быть, — ответил Скэнлон.
Дожидаясь, пока в потоке транспорта не появится просвет, Хиггинс спросила:
— Как вы обо всем догадались?
— По их показаниям, — ответил Скэнлон. — Живя в Бат-Бич, на краю Бруклина, она оказывается с ребенком в Гринпойнт. Он работает в Манхэттене, едет семьсот шестнадцатым из Скарсдэйла, а потом оказывается в Гринпойнт в самый разгар рабочего дня. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы вычислить это.
Промчавшийся автобус окутал их облаком выхлопных газов.
— Их можно будет использовать в суде? — спросила Хиггинс, так резко беря с места, что заскрипели шины.
— Пока дело дойдет до суда, если дойдет, они успеют условиться, как им врать.
Глава 5
У всех этих дам была общая черта: они изменяли своим мужьям с лейтенантом Джозефом Галлахером.
Скэнлон велел Хиггинс позвонить им домой и пригласить в участок. Все они нервничали при мысли, что их имена будут упоминаться в связи с расследованием по делу покойного героя, лейтенанта полиции. Но Хиггинс заверила каждую из них, что им нет нужды волноваться. Чтобы расположить к себе свидетеля, надо обещать ему сохранить показания в тайне. Но полицейским часто приходится прибегать ко лжи. После сорокаминутных уговоров Мэгги Хиггинс наконец-то добилась от всех согласия прийти в участок и побеседовать. Причем каждой было гарантировано, что они не столкнутся друг с другом.
Донне Хант было сорок с небольшим. Взглянуть на нее — ни дать ни взять маленькая Венера. Прекрасно сложенная, с зелеными, умело подведенными глазами. Но ее наряд и украшения казались чуть великоватыми и вычурными для такой миниатюрной фигурки. Было видно, что она нервничает и улыбается через силу, подходя к двери полицейского участка. Спросив, где можно найти детектива Хиггинс, она достала кружевной платок и нервно скомкала его в руках. Кристофер отправился доложить Хиггинс о приходе свидетельницы.
После короткой церемонии знакомства Хиггинс провела ее в кабинет Скэнлона. Едва дверь закрылась, Донна Хант бросилась в кресло и истерически зарыдала. Ей не надо было задавать никаких вопросов, она сама все выложила.
Донна Хант была замужем за Гарольдом вот уже двадцать шесть лет. Он работал бухгалтером, был отличным мужем, любящим отцом и ее единственным мужчиной. Когда Гарольду исполнилось пятьдесят два года, он утратил всякий интерес к сексу. Стоило ей сделать хоть какую-нибудь попытку расшевелить его, он тут же начинал канючить, что устал или не в настроении. Тогда она прекратила всякие заигрывания. Двое ее взрослых детей уже учились в колледже, и она чувствовала себя все более и более одинокой. Гарольд возвращался домой поздно, часто за полночь. Клиенты, говорил он. Но она подозревала, что дело нечисто.
Однажды она поехала в «Асторию», чтобы встретиться с сестрой и вместе пообедать. Ее обогнала полицейская машина, и тут она увидела, как водитель подал знак остановиться. Это случилось на Стейнвей-стрит, вспомнила она, недалеко от нового торгового центра «Пэтмарк». В боковое зеркало она увидела, как из машины вышел полицейский и направился к ней. Он был вежлив и сказал, что она проехала на запрещающий знак. Она возразила. Пока они спорили, из машины вышел человек в штатском и поторопил полицейского. Потом повернулся к ней и, спросив имя, улыбнулся.