- Мое впечатление вполне согласуется с тем, что мне известно о Бенгтссоне, - продолжил Мартин Бек. - Он настораживается, как только заходит речь о разговоре на почте и о том, что было на автобусной остановке. Знает, есть свидетели, которые могли слышать их разговор и видеть, как она сделала ему знак.
- Но зачем же ему врать, коли она просила подвезти её? - спросил Рад. - Тем более если он не остановился.
- Не забудь, что он не видел ничего хорошего от полиции и правосудия, - сказал Кольберг. - Но пока у нас нет трупа, нет и убийства и не в чем обвинять Бенгтссона.
Мартин Бек потер переносицу указательным и большим пальцами правой руки.
Рад вынул из кармана часы и посмотрел на циферблат.
- Что, пора? - спросил Кольберг.
- Еще есть несколько минут. Я только хотел обратить внимание на одну деталь, которую вы могли упустить.
- Давай выкладывай... - Кольберг понурился.
- Так вот. Фольке заявил, что знает Бертиля Морда в лицо и два раза видел его на бежевой "вольво". Это расходится с моими данными. Морд уже давно здесь не показывался. Он развелся с Сигбрит еще до того, как Фольке приехал и купил старый дом по соседству.
- Верно, - подтвердил Мартин Бек. - Я тоже об этом думал. Морд сам сказал мне, что иногда наведывался к ней, но в последний раз был у нее года полтора назад.
- Выходит, твой капитан врет, - сказал Кольберг.
- В нашей беседе с ним было много такого, что заставляло меня сомневаться в его правдивости.
- А теперь пора спускаться вниз, - сообщил Рад. - Будем что-нибудь говорить о Морде?
- По-моему, не стоит, - сказал Мартин Бек.
* * *
Пресс-конференция была в высшей степени импровизированной и весьма неприятной для Мартина Бека и Кольберга, поскольку им почти нечего было сказать.
Но и отказаться от нее они не могли, иначе журналисты не дали бы им спокойно работать.
Рад был настроен более добродушно; похоже, что ему даже весело.
Первый же вопрос был характерен своей грубостью:
- По-вашему, Сигбрит Морд убита?
Мартин Бек был вынужден ответить:
- Мы не знаем.
- Но тот факт, что ты сам и твой ближайший сотрудник находитесь здесь, разве не свидетельствует, что вы подозреваете убийство?
- Правильно, такая возможность не исключена.
- Можно ли сказать, что есть подозреваемый, но тела нет?
- Я бы так не сказал.
- А как сказала бы в этом случае полиция?
- Мы не знаем, где находится фру Морд и что с ней могло случиться.
- Но ведь кто-то был подвергнут допросу?
- Мы многих опрашивали, чтобы выяснить, куда могла деться фру Морд.
Мартин Бек ненавидел пресс-конференции. Вопросы часто носили беззастенчивый и провокационный характер. Отвечать на них было нелегко, и никакой гарантии, что ответ не извратят.
- Будет ли кто-нибудь арестован в ближайшие дни?
- Нет.
- Но возможность ареста уже обсуждалась?
- Это было бы преждевременно. Нам даже неизвестно, можно ли говорить о каком-либо преступлении.
- Как же тогда объяснить присутствие здесь сотрудников отдела по расследованию убийств?
- Пропала женщина. Мы пытаемся выяснить, что произошло.
- Что-то полиция уж очень осторожничает.
- В отличие от прессы, - парировал Кольберг.
- Наша задача сообщать общественности факты. Когда мы не получаем сведений от полиции, приходится добывать их самим. Почему вы не хотите открыть свои карты?
- Потому что карт нет, - ответил Кольберг. - Мы разыскиваем Сигбрит Морд. Если вы хотите нам помочь, пожалуйста...
- Разве не естественно предположить, что она стала жертвой убийства по сексуальным мотивам?
- Нет, - сказал Кольберг. - Пока мы не знаем, где она, всякие предположения такого рода преждевременны.
- Хотелось бы услышать, как полиция резюмирует ситуацию.
Кольберг молча посмотрел на русую девушку лет двадцати пяти, которая задала этот вопрос.
- Так как?
Кольберг и Мартин Бек продолжали молчать.
Рад глянул на них и взял слово:
- То, что нам известно, изложить очень просто. Около полудня, в среду, семнадцатого октября, фру Морд вышла из почты. С тех пор её никто не видел. Один свидетель, кажется, видел её на автобусной остановке или около остановки. Вот и все.
Репортер, который назвал Бека в своей статье шведским Мегрэ, прокашлялся и сказал:
- Бек!
- Слушаю вас, редактор Мулин.
- Хватит нам Голову морочить.
- О чем вы говорите?
- Это же не пресс-конференция, а пародия какая-то. Начальник отдела по расследованию убийств вместо того, чтобы отвечать по существу, все время отсиживается за спиной у своих помощников и представителей местной полиции. Ты собираешься арестовать Фольке Бенгтссона или нет?
- Мы разговаривали с ним. Это все.
Пресс-конференция явно дышала на ладан, и все это чувствовали, кроме Херрготта Рада, который вдруг заявил:
- Раз уж здесь собралось столько представителей центральных газет и радио, что бы вам взять да написать об Андерслёве!
- Это что, острота?
- Никак нет. Все твердят, что у нас в стране жуткие порядки. Если верить органам массовой информации, то в больших городах страшно высунуть голову за дверь, того и гляди, отрубят. А у нас тут тихо, спокойно. Ни безработных нет, ни наркоманов. И жить приятно. Народ симпатичный, местность красивая. Вы хотя бы на здешние храмы посмотрите.
И на этом кончилась пресс-конференция в муниципалитете Андерслёва.
Имя Бертиля Морда вообще не упоминалось.
Единственным, кто за всю пресс-конференцию не вымолвил ни слова, был Оке Буман.
* * *
Если газетные сообщения в понедельник и вторник вызвали некоторый переполох в Андерслёве, то все же их можно было назвать легким бризом перед тем циклоном, который обрушился на поселок в среду.
Телефоны звонили непрерывно как дома у Херрготта Рада, так и внизу, в его служебном кабинете. Не говоря уже о полицейском управлении в Треллеборге.
Сигбрит Морд видели в Абиско и в Сканэре, на Мальорке, Родосе и на Канарских островах. А кто-то сообщил по телефону, что она накануне вечером выступала в стриптизе в одном из злачных мест Осло.
Сообщали, что она ехала на пароме из Истада в Польшу, из Треллеборга в Сассниц. По нескольку сообщений поступило из Мальмё, Стокгольма, Гётеборга и Копенгагена. Особенно настойчиво утверждалось, что она была в залах ожидания аэропортов Каструп и Стюруп.
Семь свидетелей приметили её вместе с Фольке Бенгтссоном в самых невероятных местах.
Только в Андерслёве её никто не видел.
Около трех часов дня Мартин Бек сидел дома у Рада, мучаясь головной болью. Только что он, неотступно сопровождаемый репортерами, побывал в аптеке и купил аспирин. И мысленно уже представлял себе заголовки в завтрашних газетах. Например: "Головная боль в Андерслёве". Ему очень хотелось заодно зайти и в винную лавку купить виски, но мысль о том, какие последуют комментарии, вынудила его воздержаться. "Похмелье в Андерслёве"? Опять зазвонил телефон. Чтоб ему было пусто.
Рад прикрыл микрофон ладонью и сообщил:
- Начальник отдела Мальм из Центрального полицейского управления. Хочешь поговорить с ним?
"Господи", - подумал Мартин Бек, хотя никогда не верил в бога.
Мальм был для него все равно что пресловутая красная тряпка для быка.
Тем не менее он сказал:
- Ладно, поговорю.
Что еще остается несчастному служаке?
- Бек слушает.
- Привет, Мартин. Как дела?
- Пока что очень скверно.
Из голоса Мальма сразу пропали приятельские нотки.
- Вот что, Мартин, назревает настоящий скандал. Я только что разговаривал с начальником Центрального полицейского управления.
Скорее всего он находился в одном помещении с начальником. Известно было, что тот избегает говорить с людьми, которые способны задавать вопросы и даже прекословить.