- Вы забыли добавить про вечернее платье, Галоч… Галина Николаевна. Кстати, оно ведь тоже не ваше, правда?
- Есть разница?
- Ровно никакой. Повторюсь, вы великолепны. Однако у нас есть более важные вопросы.
Рогозина вопросительно подняла бровь. Гольдман кивнул.
- Я абсолютно серьёзно. В формате допроса мы с вами сегодня уже пообщались. Третий час ночи, когда вы вновь вытащите меня на дознание, ещё не скоро, так что предлагаю просто поговорить. Как деловые люди, как партнёры, желающие провести продуктивную беседу относительно общих целей.
-Что ж, - хмыкнула Рогозина. – Не скажу, что вы меня удивили. Ваше амплуа клоуна проработано до мелочей.
Гольдман осклабился.
- Галочка, солнце моё, вы думаете, мне не надоели эти ваши допросы? Думаете, мне не приятнее было бы разговаривать с вами просто так, на равных? Думаете, я получаю удовольствие от…
- Думаю, получаете. Приказывать вам прекратить паясничать бесполезно. Если вы хотите изводить меня дальше…
«Рогозина… Рогозина, что ты творишь?..»
В глазах почернело, резко ударило в голову, и совершенно внезапно всё закончилось.
Очнулась она только на следующий день.
========== Часть 3 ==========
- Собственно говоря, эта отсрочка нужна была только для того, чтобы заминировать ещё одну станцию. Да-да, дорогая моя Галина Николаевна, - широко улыбаясь в лицо окаменевшей Рогозиной, произнёс Гольдман. – Всё готово. Завтра, ровно в семь тридцать две станции московского метрополитена взлетят на воздух. Хотя… На воздух, пожалуй, громко сказано. Слишком они глубоко.
Ян побарабанил пальцами по столу, весело глядя на Рогозину, а потом, словно спохватившись, добавил:
- И ещё одно. Если вы попытаетесь перекрыть метро, эвакуировать людей, предупредить население или ещё как-то предотвратить жертвы, взрыв произойдёт немедленно. Все ваши действия под контролем. Сопротивляться бесполезно.
*
- Вы понимаете, что сейчас по вашей милости погибнут сотни людей? – нервно глядя на часы, спросила Рогозина.
Ей было противно. Мерзко от ненависти к Гольдману, который, живой и здоровый, будет жить дальше, может быть, даже выйдет когда-нибудь по амнистии. Страшно от своего бессилия, от того, что, зная о теракте, зная о том, что минуту спустя произойдёт взрыв, она не может сделать ничего. Ни-че-го! И, в довершение ко всему, просто жалко себя. Ради чего она вытерпела столько часов наедине с этим извергом?..
- Понимаю, - чуть рассеянно откликнулся Ян. – Лотерея судьбы. В конце концов, в этом метро могут оказаться не только случайные люди, но и мои знакомые.
- Я сомневаюсь, что вы их не предупредили, - горько усмехнулась Рогозина.
- Ну мало ли? Галина Николаевна, ну за что вы меня так ненавидите? Почему смотрите на меня так зло?
- И вы ещё спрашиваете?
- Разумеется, я понимаю ваше негодование – вы страж закона, блюститель справедливости, а я – преступник. Но ведь не всех преступников вы так прожигаете взглядом.
- Вы мне отвратительны. Я буду ходатайствовать о высшей мере пресечения.
- Что ж, ходатайствуйте. На смертную казнь у нас мораторий, значит, закончу свою жизнь в тюрьме. Будете меня навещать?
Ей казалось, ещё немного – и она попытается его убить. Торопливо, последним усилием сдерживая животную ярость, она пересекла камеру и навалилась на дверь. Чуть-чуть, ещё чуть-чуть, и она больше не увидит его никогда…
- А впрочем…
Она обернулась, испытывая почти физическое отвращение.
- У меня есть к вам предложение.
- Я слушаю.
Дышать отчего-то удавалось с трудом. Ещё сложнее было контролировать голос.
- Я даю вам ещё один ключ. Если успеете вывести его в эфир до половины седьмого, взрыва не будет.
- Условия.
- Только одно. Вы соглашаетесь выполнить любое моё желание. В пределах разумного, разумеется.
Любое желание… Господи, когда, когда это закончится? И, важнее, чем?.. Неумолимо бежала секундная стрелка. В пределах разумного.
- Текст.
Удовлетворённо улыбнувшись, Ян начал писать.
========== Часть 4 ==========
- Я же говорил, всё в пределах разумного. Шансов выжить у вас едва ли не больше, чем… Галина Николаевна, ну что вас на этот раз не устраивает?
Они сидели недалеко от «Воробьёвых гор» - одной из немногих станций метро, расположенных на поверхности. Гольдман щурился на заходящее солнце, изредка оглядываясь на стоявших неподалёку конвойных. Рогозина, закрыв глаза, откинулась на спинку скамейки. Сейчас почти всё – от пыльного бетона платформы до очередной сумасшедшей выходки Гольдмана – казалось безразличным, или даже вовсе нереальным.
- Если всё в порядке, то давайте определимся со временем. Да, да, я понимаю, взорвать метро – это не чупа-чупс купить, всё просчитано до минуты. Я имею в виду ваше время… В смысле, на какой станции вы хотите сесть? Может, поедете с пересадкой?
Если бы она не знала Гольдмана и его планов, то, наверное, даже поверила бы в сочувствие в его голосе. Но вчерашний разговор был ещё слишком свеж. Да и от реальности, как ни пытайся, не убежишь.
- Неужели вы предоставляете мне выбор? – усмехнулась она. – Как щедро!
- Не юлите, Галочка, милая моя. Называйте станцию. Если хотите, я вам даже карту метро дам.
- Хорошо. Кропоткинская. Вас устроит?
- Меня всё устроит! – хохотнул Гольдман. – Главное, чтобы устраивало вас! Ну-с, если с этим мы определились, то давайте вернёмся в ФЭС. Я есть хочу.
Рогозина бессильно опустила глаза.
- Я вас ненавижу…
- А я вас люблю! – подмигнув, он снова залился смехом и встал со скамейки. – И если вы доживёте до завтрашнего вечера, обещаю, я вас поцелую!
Она не ответила и, не оглядываясь, пошла к фэсовскому ниссану. Подбежавшие конвойные надели Гольдману наручники и посадили его в автозак – но не раньше, чем он успел выкрикнуть:
- А я всегда держу обещания, вы знаете!
***
Вернувшись в офис, Рогозина спустилась в пустующий морг – к счастью, ни Вали, ни Бориса уже не было.
«Валечка, главное, о чём я тебя прошу – даже не прошу, а приказываю - не теряй головы, когда прочтёшь это, и сделай всё так, как нужно. Ты всегда понимала меня без лишних слов, поэтому миндальничать не буду. Валя, возможно, завтра я умру. Желание Гольдмана (то, что «в пределах разумного», помнишь?) было простым: он сказал мне, на какой ветке заложена одна из бомб, и предложил сесть в поезд, который должен будет взорваться. Завтра, в то время, как я спущусь в метро, Тихонов найдёт у себя в компьютере программу-таймер детонатора. Если он сумеет взломать её раньше, чем я доеду до назначенной станции, взрыва не будет.
В противном случае, Валя, сделай всё, чтобы его посадили пожизненно. И обними за меня ребят.
Галя.»
========== Часть 5 ==========
Она проснулась в ознобе, с ощущением неотвратимой пустоты – во всём теле и всюду. Открыла глаза и долго лежала, глядя в стену. Совсем некстати поняла, что голодна. И только после, с трудом сев на диване и растирая затёкшие руки, вспомнила: сегодня.