Сегодня она встанет, приведёт себя в порядок и выскользнет из ФЭС – до семи, почти до солнца, пока никто из сотрудников не пришёл. Не вызовет такси, не сядет в свою машину и не пойдёт к автобусной остановке. Нет. Она обойдёт здание Службы, два раза свернёт направо, перейдёт дорогу и спустится в метро.
Сегодня она сядет в поезд и… И, наверное, больше из него не выйдет. Вот так. Вот он, план на день. А теперь пора вставать.
***
Когда до входа в метро осталось шагов двадцать, хлынул дождь, полковник вымокла до нитки в секунды. Мокрая, медленная, уже почти не думающая о предстоящем, она опускалась в подземку, к теплу и финалу, вслед за толпой.
Из перехода пахнуло горячим воздухом, пластиковым духом и… музыкой?.. Какой-то песней, полузнакомой, где-то слышанной. Рогозина миновала турникеты, ступила на эскалатор, скользнула взглядом по рядам реклам и только тогда поняла, что мелодия звучит громче. Она опускалась навстречу песне. У самого низа, вслушиваясь в текст (отпустите синицу на верную смерть, пусть её приласкает свобода…), она едва не споткнулась, сходя со ступеней.
- Под ноги глядите, - заметил ей дежурный. Она кивнула и двинулась к поездам. «Куда мне?..»
К станции «Университет». Какая ирония. Оттуда для неё началась ФЭС, там всё и закончится. Обратный путь дороги в шесть лет – всего десять минут. Кто бы мог подумать.
Под мелькание проводов Галина Николаевна вспомнила, что надо, надо было разбудить Тихонова. Если он проспал, у неё нет ни шанса – даже призрачного.
Встречный состав с шумом прогрохотал по ту сторону вестибюля «Парка культуры». «Вечная спешка», - отстранённо думала она, глядя в лица. Сколько ещё?
Ей хотелось верить, что прямо сейчас Тихонов сидит у компьютера, всё видит, уже всё знает. Она словно разглядывала фотографию, сделанную воображением: напряжённый, обескураженный, упрямый, испуганный до одури и одновременно – злой и азартный. Бледная Амелина за его плечом, на соседнем стуле – Андрей. И они втроём пытаются… нет, не знаю, не знаю, что они пытаются сделать. Никогда не разбиралась в том, что творит Иван. Никогда не разберусь.
«Фрунзенская». Рогозина уже не глядела в лица, а только повторяла про себя: «Уйдите все. Не хочу, чтобы всё было напрасно. Уйдите».
Не сиделось. Она поднялась, отойдя подальше от дверей, искусителей, распахнувшихся, чтобы выпустить желающих – не её. Поезд дёрнулся, отходя, и она потеряла равновесие.
- Всё в порядке? – Сосед, вихрастый парень, прилично одетый, с рюкзаком и тетрадью А4 подмышкой.
«МГУшник», - подумала про себя полковник. «Вряд ли из МГИМО. А может, МИРЭА». Она и забыла, как много ВУЗов в окрестностях Воробьёвых гор.
Стояла и рассматривала его – чересчур внимательно для случайной попутчицы.
«Похож на Ваньку». «Нет, не похож». «Похож». «Нет».
- Молодой человек, вам на пары?
Настороженное «да».
- Выходите сейчас. На «Спортивной». Прогуляетесь.
- Мне до «Университета».
- Ничего. Погода хорошая. Идите.
Развёл руками, видимо, решив, что она слегка не в себе.
- Иди! – настойчиво повторила Рогозина, чувствуя, как поезд замедляет ход. – Выходи! – почти крикнула, толкая его к дверям.
Он оглянулся, пожал плечами, хмыкнул, выныривая из вагона.
- Хотя бы один, - произнесла она, позабыв понизить голос. – Быстрее бы…
- А как же конспирация?
Полковник вздрогнула, как от удара тока.
- Ээ, стоять-не падать! – воскликнул Гольдман, подхватывая её под локоть и усаживая в самом углу.
- Что, решили всё отменить? – отвернувшись к окну, спросила она. – Решили помучить меня ещё?
- Нет. Я просто соскучился. К тому же – соскочу вовремя, - улыбнулся он. – А если хотите знать, как я сюда попал, расскажу с удовольствием. Конечно, вы хотите знать, но…
«Но вы не та, кто показывает любопытство», - вспомнила она.
- Ваши друзья, Ванька и ко, согласились получить подсказку в обмен на мою подписку о невыезде. Так что на свободе я по официальным бумагам за подписью вашего зама. Всё по правилам.
- По каким правилам?..
- По правилам нашей с вами игры. Сейчас мне даже немного жаль… Снова не спросите, чего мне жаль. А я снова скажу. Сейчас мне жаль, что их уже не поменять.
***
- Она бы не согласилась, - прошептал Иван, закрывая глаза и отворачиваясь от монитора. – Не согласилась бы так рисковать.
- Но мы не можем спросить её сейчас, Ваня… - Амелина, напротив, напряжённо вглядывалась в экран, хмурясь, водила пальцем по столбцам цифр. – Если у тебя получится…
- Я боюсь, Оксана! Если у меня не получится…
- Получится!
- Если у меня НЕ получится, - крикнул Тихонов, вскакивая, опрокидывая стул, едва не набрасываясь на Амелину. – Если у меня НЕ получится, взлетят обе станции! И толку с того, что мы узнали, где первая бомба, если взрывы всё равно произойдут?! Тем более, - голос охрип, вновь упав до шёпота. – Галина Николаевна…
Никто из программистов не заметил, когда в лаборатории появился Круглов. Только ощутив на плече тяжесть чужой ладони, Иван оглянулся и, опустившись в кресло, обмяк.
- Она бы не согласилась, - бессильно повторил он. – Нет…
- Вань. Ваня. Кому, как не тебе, знать, что да.
- Я боюсь, Николай Петрович. Я боюсь, что она… она…
Никому в этой комнате не хватило бы духу выговорить «погибнет».
- Ты ведь знаешь, будь Галина Николаевна здесь, она бы велела сделать именно так. Приказала бы рискнуть. Ты ведь знаешь.
«Зачем говорить нет, если да».
- Иван. Ради неё.
***
«Станция Тропарёво. Поезд дальше не идёт. Просьба покинуть вагон».
«И что мне делать дальше?..»
Растерянная, она вышла на платформу конечной станции красной ветки. Сердце стучало так, что она удивлялась, как этого не слышно другим. Стучало, как поезд, или громче.
«Что делать?..»
Полковник прислонилась к металлическому стволу декоративного дерева. Путь от Воробьёвых гор – через открытый перегон до «Университета», потом до «Проспекта Вернадского» и «Юго-Западной» она провела в тумане прошлого, в воспоминаниях, в ожидании и ужасе.
Но теперь, в тупике, в конце, она не знала, что делать, чего ждать, куда идти. Взрыва не было. Ничего не было. Только люди и поезда.
Не помнила, как по скользким, пустым плитам дошла до скамейки. Что делать?.. Только сидя, глядя в зеркало пола в отражение женщины, Рогозина поняла: взрыва не было, потому что Иван успел.
Значит, успел. А ей пора ехать домой.
- До-мой, - зачем-то повторила она, едва шевеля губами.
- Домой, как же.
На этот раз она не вздрогнула. Лимит исчерпан.
- Отстаньте, Ян Витальевич. Что вам ещё? – устало и почти просительно выговорила она.
- Едем обратно. Сейчас же. У меня есть пистолет.
- Напугал!
- Галина Николаевна, быстро. Или вы хотите, чтобы второй взрыв произошёл немедленно?
- Второй?..
- Второй. Ваш невероятный хакер обезвредил только одну бомбу. Другую даже не нашёл.