— Я не спрашиваю, почему. Я спрашиваю — зачем??
— Затем, что тебе нужен мужчина. Сильный, умный, понимающий мужчина, который будет оберегать тебя и твоего сына. Ты такая хрупкая, беззащитная…
— Что?! — Брови Дашки возмущенно взметнулись вверх. — Я — беззащитная? Мне нужен мужчина? Ты слишком много на себя берешь, Комолов! Я умею постоять за себя, и, если хочешь знать…
— Дашка, ты не так меня поняла! — простонал он.
Она не слышала.
— Если хочешь знать, у меня есть мужчина! Так что можешь не беспокоиться, благотворитель хренов! Есть кому меня защищать и заботиться обо мне!
Андрей оторвал ладони от лица и посмотрел на Дашку в упор. От злости ее щеки покрылись красными пятнами, в глазах блестели слезы.
— Что ты говоришь?
— Что слышишь!
— У тебя есть любовник?
— Не любовник, — усмехнулась она, — любимый…
Андрей знал, что она лучше соврет, чем признает свою неправоту. Андрею хорошо было известно, как умеет Дашка изворачиваться и юлить, как правдоподобно играет. Но сейчас он не мог понять этого, чувствуя только боль и опустошенность от ее слов.
— Ты врешь, — только и сумел выговорить он.
— Ладно, хватит! — Даша резко поднялась. — Ты сам сказал, что нам со Степкой надо уехать, вот так мы и поступим.
— Вместе с мужчиной, которого ты выдаешь за любимого? Знаешь, как это называется, милая?
Нападение — лучшая защита, а еще — хороший способ не сойти с ума от потока слов, который выливает она на него, словно ушат грязи.
— Хватит! Я иду собираться.
— Действительно, хватит! ИДИ! Я так понимаю, вы со своим любимым сумеете еще настрогать кучу детей, так что не мучай Степку, пусть остается со мной. Мальчику не нужна мать-проститутка!
Она остановилась у самой двери, слова Андрея безжалостно ударили в спину. А кто сказал, что он станет жалеть ее?
— Я не проститутка, — не оборачиваясь, сказала Даша. — И сына тебе не оставлю! — словно спохватившись, добавила она.
Сейчас ей было плевать, что весь план разваливается к чертовой бабушке. Андрей оказался рядом, сжал ее плечо жесткими пальцами.
— Мне надоело твое вранье! Ты постоянно лжешь, врешь, что не любишь меня, врешь про этого мужика!
— А ты? — Она повернулась к нему лицом, перекошенным от ярости. — Разве не ты первым начал мне врать?
— Ты так и не простила? Ты не можешь забыть этой ерунды и портишь из-за нее жизнь? Ты позволяешь из-за такой мелочи превратить нашу семью в инвалида?
— Это не мелочь! И наша семья не инвалид, она просто фантом! Ничего уже не изменишь, Андрей, ты сам по себе, я сама по себе, и только Степка нас связывает…
Зазвонил мобильный, и Дашка вздрогнула от неожиданности и, не в силах сразу остановить свою пламенную речь, захлебнулась словами.
— Ты не ответишь? — поднял брови Андрей.
Ее рука несколько раз коснулась телефона, который висел на поясе. Наконец Дашка решилась снять трубку. Она поднесла ее к уху, еще не вполне осознав, что должен означать этот звонок. Лишь кольнуло смутное воспоминание.
— Даш, это я, — услышала она нетерпеливый голос Кирилла.
Вот теперь она вспомнила, и ужас затопил душу. Пока она здесь устраивает поминки семейной жизни, время не стоит на месте, и Степка, должно быть, уже рядом с Кириллом, и они оба ждут только ее. А она — эгоистка, паникерша и лгунья — все еще не в силах поставить точку.
Дашка виновато пролепетала:
— Да, да, это я. Как дела?
— Хреново, — прокричал Кирилл так громко, что она вздрогнула и покосилась на мужа.
Андрей смотрел на нее, насмешливо кривя губы.
— Подожди, я перезвоню тебе.
Кирилл продолжал орать что-то, но она отключила мобильник и выбежала из кухни. Вслед полетело издевательское:
— Ноги не переломай!!!
Отдышавшись, вытирая слезы с лица, Дашка села около телефона и набрала номер любовника. Короткие гудки были похожи на весеннюю капель. Только не такие веселые.
Дашка несколько раз нажала на рычаг и стала звонить Кириллу на мобильный. Ей ответили, что абонент недоступен. Ничего страшного не случилось, просто нужно позвонить позже. Подумаешь, дела идут хреново, Кирилл всегда был пессимистом, так что верить на слово ему нельзя. Но Дашка почему-то уже впустила в душу беспокойство и страх, сидеть на месте было невыносимо. Она несколько раз прошлась по холлу, пнула пуфик, пощелкала выключателем.
В голову настойчиво лезли глупые мысли о том, что Кирилл успел поругаться со Степкой, обидел его чем-то, а может быть, просто не сумел доступно все объяснить. Надо было самой договариваться с сыном. Но кто бы тогда забрал деньги? Да и кто бы сейчас выкрикивал мужу правду обо всем и выслушивал его обвинения?