— Прошу к столу, — пригласил наконец один из организаторов.
Андрей подоспел вовремя, успев уже потолкаться в вестибюле, проникнуть в женский туалет под видом заблудившегося иностранца и убедиться, что Светланы пока нет. Это «пока» давало ему надежду. Это «пока» он сам и придумал. Может, утренний звонок просто приснился?
Радостно заскрипели ножки стульев. Бутылки на полотнах так никого и не заинтересовали. Толпа любителей искусства двинулась в другой зал.
А сгорающий от нетерпения высокий человек с угрюмым, бледным лицом все озирался по сторонам, потирая небритый подбородок.
— Ой, Андрюша! Ты что здесь делаешь?
Он обернулся и увидел пышнотелую блондинку, втиснутую в маленькое черное платье. На шее — искусственные брильянты. На лбу — очки в модной оправе. В руках вертит изящную блестящую сумочку.
— Привет, Фима.
— Ты что, стал интересоваться живописью? — усмехнулась она.
— Разве это — живопись? — вскинул брови Андрей и поверх ее головы снова оглядел зал. — Бутылки какие-то, окурки, грязь. Не, Фима, не живопись это, а сплошная порнография.
— Ты Дашкины слова повторяешь просто! — возмутилась она. — Если вы оба ни фига не смыслите в искусстве, так молчите! Сколько я вас просвещала, а все без толку! Чё ты здесь делаешь, если тебе бутылки не нравятся?
Андрей не ответил. Ему не нравилась Фима, и разговаривать с ней он совершенно не желал.
— А Дашка где? — приставала она.
— Дома, — ответил Андрей.
Ему недавно звонили ребята и доложились, что хозяйка вернулась целая и невредимая.
— Вы куда с ней ездили-то? — повернулся он к Фиме.
— Да так, прошвырнулись.
Фима прикусила язычок и постаралась придать своему лицу невинное выражение. Вряд ли, конечно, Андрей не знает, что у Дашки есть любовник, но говорить об этом вслух казалось Фиме излишним.
— Что у вас случилось? Дашка была сама не своя…
— Все нормально. А вы по магазинам, что ли, ездили?
Вот привязался, мелькнуло в голове у Фимы. Но Андрей вдруг потерял всякий интерес к ней, пристально разглядывая стройную, богато одетую женщину, появившуюся в дверях.
— Увидимся, — коротко попрощался он и ринулся к входу.
— Света, ты где была?
— Андрей? Привет, а ты что здесь… О, господи, я забыла совсем…
Комолов, не слушая, увлек ее за собой. Он уже прилично ориентировался в здешних коридорах. Когда они со Светланой оказались в небольшой пустой рекреации, Андрей остановился.
— Ну, что ты хотела мне сказать?
Она округлила искусно накрашенные глаза.
— Я? Андрюша, господь с тобой, я просто хотела тебя увидеть. Мне так грустно вдруг стало.
Он схватил ее за плечи, не рассчитав силы, и Света болезненно поморщилась. Отстранившись, она покачала головой.
— Да ты пьян.
— Хватит валять дурака, — прошипел он, — что тебе велели передать?
— Да кто велел? У тебя белая горячка, что ли? Я проснулась сегодня ни свет ни заря, мне скучно было, книжка записная под рукой, все спят, суки… Ну, а ты не спал. Вот с тобой и захотелось встретиться. Помнишь, как мы весной…
— Чего ты несешь? — Андрей снова сжал ее плечи твердыми пальцами. — При чем тут твоя записная книжка?
Светлана испуганно отшатнулась. Безумие в его глазах, казалось, сейчас выплеснется наружу и затопит все вокруг. Она попыталась выйти в коридор, но Андрей преградил дорогу.
— Прекрати эти игры! Я заплачу любые деньги, ясно? Если тебе велено помурыжить меня, не тяни зря волынку. Я согласен на все условия, торговаться не стану. — Он не видел, что Света дрожит от страха и решительно ничего не понимает. Голос его сорвался на следующей фразе. — Где Степан?
Светлана подняла на осипшего безумца радостный взгляд.
— Так тебе Степка нужен? Да сейчас, это мигом, в момент. Постой-ка.
Она рванулась из его рук, Андрей бросился следом, не сразу сообразив, что имеет в виду его мучительница. Оба напугали толпу очередных ценителей искусства.
— Я из-за тебя весь кайф пропущу, — бросила Светлана на бегу.
Все будет хорошо, билось в это время у него в голове. Все уже хорошо, просто замечательно! Еще немного, и плевать, что галстук съехал набок, а из-под пиджака торчит на всеобщее обозрение рукоятка «Макарова». Еще чуть-чуть, и Андрей обнимет сына!