Никита вздохнул:
— Тяжело с тобой, Комолов. Совсем у тебя фантазии никакой. Или прикидываешься просто? Ну, представь, вдруг у дедушки твоего…
— У моего дедушки есть бабушка! — отрезал Андрей.
— Ладно, — Никита успокаивающе потрепал друга по плечу. — У твоего есть, а у этого нет. Грустно ему без бабушки, а? Грустно. И вдруг приспичило деду в столицу поехать, а? Ну, приспичило, бывает же. Путевка там от пенсионного фонда или еще что. И каким-то образом, дед узнает о Дашке. Мол, богата и счастлива и, знать, забыла о нем. Дед, натурально, в обиде. Может такое быть?
— Да бред! — отмахнулся Андрей.
Никита снова вздохнул:
— Бред не бред, а проверить надо.
— Не буду я на это время тратить!
— Ну и дурак! Очень даже полноценная версия. И мотив имеется, и подозреваемый, и возможность.
— Ну какая у деда возможность?
— Ты же говорил, он богатый дедуля.
Минут двадцать еще они попрепирались. Потом было решено сначала узнать данные старичка и уже, судя по ним, танцевать дальше. Закавыка была в том, что имя этого деда знала только Дашка, а у нее спрашивать было как-то неловко. Полноценная версия грозила остаться только версией, затормозив на первом же повороте.
— Дураки мы с тобой, Соловьев! — неожиданно воскликнул Андрей. — Что тут думать, родители-то Дашкины в курсе были! У них и надо узнавать. Только предлог сочинить какой-нибудь достоверный, и все.
Никита одобрительно кивнул. И Комолов с энтузиазмом продолжил:
— К примеру, я их с Дашкой засек недавно, а теперь хочу по-мужски с ним поговорить. Разобраться, так сказать. Нет, ерунда, — перебил он сам себя и досадливо потер переносицу. — Как бы я узнал, что этот мудак из Дашкиного города?
— Видел его у поезда, — подсказал Никита, — Дашка его провожала, ты за ними следил и увидел.
Андрей несколько секунд задумчиво раскачивал щетинистый подбородок.
— Побриться бы тебе, Комолов, — посоветовал Никита.
— Это мысль. Это хорошая мысль, — согласился Андрей, но не с идеей побриться. — Только я не представляю, как разговаривать с ее мамашей. И с другой стороны, как-то ненадежно все это. Увидел на вокзале и сразу родителям звоню.
— Другие варианты? — поинтересовался Соловьев.
Андрей пожал плечами и снова полез в карман за сигаретами.
— А ты знаешь, чем Дашкин отчим занимается? — спросил вдруг Никита.
— Компьютерами, а что?
— Тебе срочно понадобилась большая партия компьютеров. В Москве у тебя таких знакомых нет, и ты звонишь своему тестю по вполне понятным причинам. Интересуешься, как выйти на его начальника.
Андрей покрутил пачку в руках и запихнул обратно в карман. Задумчиво погрыз зажигалку. Никита хмыкнул досадливо и отнял ее у товарища.
— Хватит дурака валять. Думай.
— Так начальник давно мог смениться.
— Аккуратно поинтересуешься на сей счет. Слушай, а он тебя по голосу узнает?
— Кто? Начальник?
— О, боже мой! — пробормотал атеист Соловьев. — Да не начальник, а отчим твоей Дашки. Не узнает? Значит, так, звонить буду я. Ты только испортишь все, тебе сейчас даже зажигалку нельзя доверить. Диктуй номер.
— Что, прямо сейчас будешь звонить?
Андрей бросил красноречивый взгляд на часы.
— Буду, — упрямо сказал Кит. — Я, то есть ты, человек деловой, заработался, о времени забыл. Да твой тесть радоваться должен, что я позвонил, то есть что ты позвонил. Кто ему еще такую партию компьютеров закажет, а?
Комолов кивнул.
— Ну да, кто? Только ты вот что, спросишь про начальника, и если он у них недавно, узнай, кто был до этого. Мол, заботишься о репутации фирмы.
— Не учи ученого. — Никита скорчил забавную рожицу и потянулся за телефоном.
Андрей достал записную книжку.
Это не ее жизнь, нет, это происходит с кем-то другим. А она, Дашка, просто смотрит кино про это. Или просто спит. Это просто сон. Она наелась на ночь чизбургеров с картошкой, получила несварение желудка и теперь мучается кошмарами.
Во сне всегда кажется, что проснуться невозможно. Вот как сейчас.
Ощущалась только нереальность происходящего, и еще было страшно, что нельзя избавиться от нее. Накатывала тупая безысходная боль, а голова опустела — ни воспоминаний, ни раздумий, ничего. Действительность казалась злой шуткой воображения и не вызывала никаких эмоций, только ожидание пробуждения, желание проснуться и облегченно вздохнуть.
Не надо было ничего делать. Никуда не надо бежать, никого не надо искать. Нужно расслабиться и ждать, когда все это кончится. Ведь даже очень страшное кино и даже самые реальные сны когда-то кончаются.