Кирилл с невыразимой скорбью уставился в пол.
— Да, вы правы. Я увидел, что она разлюбила меня…
Никита не выдержал и расхохотался. Парень так и напрашивается на цитату Станиславского «НЕ верю!». Надо же, какое благородство — увидел он!
Кирилл обиженно выпятил губу.
— Ладно, хватит корчить из себя идиота, — жестко приказал Кит, — ты обломался по поводу денег и решил, что больше ловить нечего, верно?
— Она поставила нереальные условия, — пожаловался Кирилл, — сказала, что мы будем вместе, если я понравлюсь Степке и уговорю его уехать с нами. Понимаете? Не она уговорит, а именно я. Хотела, чтобы пацан меня принял.
— Ну а пацан? — нетерпеливо заерзал Никита.
— А пацан как раз пропал, — взвизгнул Кирилл и зачастил, радуясь, что разговор приобрел более безобидную окраску и гость забыл о загадочной личности, благодаря которой встретились Кирилл и Дашка. — Я его в школе после уроков ждал, а он уже пропал. То есть тогда никто не знал, мы подумали, что парень просто загулялся, заигрался. Я злился ужасно, все летело к чертям собачьим из-за ерунды! А ведь мы уже билеты собирались покупать, все на мази было. Вот.
— Странно, что Степка исчез именно в этот момент, — словно размышляя вслух, произнес Соловьев. — Ты что думаешь по этому поводу?
— Я? Думаю? — снова неуверенно забормотал Кирилл. — А что мне думать? У меня жизнь рухнула, я Дашку так любил…
— По чьей подсказке?
— Что?!
— По чьей подсказке ты решил ее полюбить? — Никита встал и придвинулся к хозяину квартиры вплотную.
Тот задрожал всем телом, словно кролик, которого схватили за уши, и съежился, ожидая удара. Но его не последовало. Соловьев аккуратно взял Кирилла за грудки и встряхнул легонько.
— Ну?
— Я вам уже говорил…
— А теперь скажи правду.
— Да я правду…
— Вижу, что добровольное сотрудничество у нас не получается. — Никита вздохнул с притворным сожалением и полез за пистолетом.
Кирилл застыл с открытым ртом и выпученными глазами.
— Ну? — повторил Кит, держа оружие на весу.
— Я скажу, скажу правду, только имейте в виду, что…
Он не договорил, потому что внезапно раздался звонок мобильного, и Кирилл замер на полуслове, переводя взгляд с пистолета на телефон, висевший на поясе Никиты.
Соловьев поднес аппарат к лицу и близоруко прищурился. Черт, может, хватит уже под молоденького косить и пора надевать очки? Хреново-то как! У них в классе обычно клеймили позором всех очкариков. Идиоты малолетние… А ведь можно заказать себе затемненные, с модной оправой, и ходить, высоко задрав голову, ощущая себя стильным парнем.
Да, пожалуй, он так и сделает.
Пока же Никита, щурясь, разглядывал номер вызывающего его абонента. Это был Андрей.
— Выйди, — коротко приказал Соловьев хозяину квартиры.
— У? — таращась на него, промычал тот.
— Выйди в коридор и плотно закрой за собой дверь, — прорычал Кит, теряя самообладание.
Кирилл бочком исчез из кухни. Никита прижал телефон к уху.
— Андрей, ты где? — не здороваясь, поинтересовался он.
— У дома старичка. Нехилый домишко, знаешь ли, — сообщил Андрей тусклым голосом.
— И чего? Охрана, что ли? Так ты…
— Да бог с ней, с охраной, — нетерпеливо отозвался Комолов, — я его жену видел.
— Чью?
— Черта лысого! — припечатал Андрей. — Жена, между прочим, тоже не хилая. Ноги от ушей и все остальные причиндалы. Скорее всего, ее фотку он и демонстрировал московским приятелям.
Никита задумчиво почесал за ухом.
— Думаешь, это и есть его последняя любовь и про Дашку он напрочь забыл? — предположил он угрюмо.
— Не знаю я, чего думать. Я тут сижу с раннего утра напротив его особнячка. Ладно, охрана, ладно, жена, так еще и парнишка существует. Лет пяти пацаненок, капризный, как черт!
— Ни фига себе! — обалдел Никита. — Так это его сын, что ли?
— Может, и внук, — скучным голосом произнес Андрей, — только это не важно. Вряд ли наш дедуля, имея на руках шикарную телку и карапуза, стал бы заниматься киднеппингом. Дела давно минувших дней. Чепуха получается.
Никита присел за стол, подпер ладонью подбородок и глубоко задумался, слушая сопенье друга в трубке. Из коридора между тем доносились какие-то невнятные звуки. Что-то падало, кто-то скребся и жалостливо причитал. Впрочем, ясно кто — трусливый суслик по прозванию Кирилл Батькович. Переживает, кобелина. Наверное, мерит шагами прихожую и придумывает, как бы покрасивше соврать непрошеному гостю. А гость озадаченный сидит, больше некуда.