— Это о чем? А… Так не мог же я сказать, что еду ее бывшего хахаля допрашивать.
— Что, Дашка вопросы задавала?
— Было дело. — Никита нахмурился, прислушиваясь к тишине, которая прочно установилась в прихожей. — Ладно, Комолов, действуй. А я тут еще кое-что проверю.
— Эй, стой-ка, что проверишь? — занервничал Андрей, — куда ты собрался-то? Дашку не оставляй одну, понял?
Никита клятвенно заверил, что одну не оставит. И снова почти не соврал, ведь Дашка сидела в кафе под наблюдением понятливого официанта. Да и еще посетители там были. Нет, не соврал, успокоился Соловьев, прислушиваясь к собственным словам. И попрощался с Андреем.
— Эй, хозяин, — крикнул он, пристраивая телефон на пояс, — заходи, продолжим нашу приятную беседу.
За дверью было тихо. Никита вскочил, меняясь в лице.
— Кретин, ну какой же я кретин, едрит твою налево!
В коридоре никого не было. И во всей квартире тоже. А Соловьев — полный кретин!!! — пребывал в полной уверенности, что суслик слишком напуган, чтобы совершать активные телодвижения.
Никиту кинули, как сопливого пацана.
Дашка, как и ожидал Соловьев, негодовала. Но только первые несколько минут. Потом вернулись сомнения и страхи последних дней, и кофе утратил вкус, так же как обида на Никиту, и лица людей сделались расплывчатыми и невнятными. Дашка отставила чашку — десятую, должно быть, чашку кофе за это утро, — закурила и прикрыла глаза. Веки были тяжелыми, будто она всю ночь проплакала. А что, нет? Еще как плакала, другое дело, что не было слез, но душа всхлипывала, не останавливаясь, дрожала, сморкалась, хрипела и постанывала. Мокро и холодно было внутри, словно в пасмурный день на улице.
Да, после разговора с Андреем надежда подняла голову, встряхнулась и выпрямилась во весь рост, заполняя ледяную пустоту. Но тем временем, пока муж наматывал километры, Дашка превращалась в настоящую неврастеничку, каждые пять минут меняющую настроение. Она то падала на дно, больно ударяясь о собственный острый, ядовитый страх, то взмывала высоко, обретая уверенность. То хихикала, то истово молилась, беззвучно шевеля губами, то рассеянно и невидяще водила глазами по кухне, смотрела сквозь Никиту, тупо перебирала игральные карты. То снова с энтузиазмом тасовала колоду, выстраивала комбинации ходов, просчитывала соперника, сосредоточенно размышляла, будто игра в «дурачка» составляла смысл ее жизни. А потом тянула руку к телефонной трубке, и в эти секунды проживала тысячу жизней.
Теперь бессмысленное времяпрепровождение в кафе. И зачем только Никита потащил ее с собой?!
Даша достала мобильный.
— Андрей! Господи, я все утро тебе дозвониться не могу. Ну, что?
Ей стало страшно. Она испугалась вдруг, что из-за стука собственного сердца не услышит мужа.
— Все нормально, — глухо прозвучал ответ Андрея.
— Что? Что? Нормально — это как? Ты видел Степку? Погоди, я выйду на улицу.
Она не вышла, а вылетела, задев несколько стульев и столкнувшись в дверях с каким-то мужиком. Кажется, он упал, а вслед Дашке понеслись проклятья и окрики официанта. Потирая ушибленное колено, Даша остановилась у невысокого заборчика.
— Говори! — выкрикнула она в трубку.
— Малыш, да нечего пока говорить, — было слышно, как тяжело, с присвистом вздохнул Андрей, будто тоже бежал куда-то.
— Как нечего?!
— Дашенька, я тебе позвоню, как только увижу Степку. Пока я его не нашел, понимаешь? Я делаю все возможное и невозможное, но многое зависит не от меня.
Он сам чувствовал, что бормочет нечто невразумительное. Правильные вещи, в принципе, но такие бессмысленные! Не этого ждала от него жена. Черт подери, он сам ждал не этого!
Дашка за несколько сот километров от него тоненько заплакала.
— Ну что ты, малыш? Все будет хорошо!
— Сколько можно? Андрюша, я не могу больше, просто не могу, и все. Где Степка? Что с ним?
— С ним все в порядке. Это я знаю точно, — твердо, насколько мог, сказал Андрей.
— Ты знаешь? Они что, звонили тебе? Ты видел этих ублюдков?
— Да. Видел. Со Степкой все нормально.
— Хорошо. — Даша присела на корточки, облокотясь на забор. — Хорошо.
— Ты допила свой кофе?
— Что? Ах да, допила. Откуда ты знаешь, что я пила кофе?
— Ты всегда его пьешь, — грустно усмехнулся на том конце провода Комолов. — Никита сказал, что ты с чашкой в обнимку отправилась в комнату.
Даша недоуменно притихла. В какую такую комнату?
— Он звонил тебе?
— Я ему, — возразил Андрей.
— Когда?