Муж ответил, что минуту назад. Интересное дело. Получается, Никита соврал. Постеснялся признаться другу, что поперся к любовнице, оставив Дашку в кафе.
Все врут время от времени.
Эта мысль заставила Дашку подняться.
— Андрей, а ты точно в Пензе?
— Точнее не бывает, — строго ответил муж.
Что ее насторожило? Маленькая, трусливая ложь Соловьева. Чрезмерная уверенность в голосе Андрея.
Все врут.
Боже мой, когда закончится этот кошмар?!
— Даш, — позвал Андрей, — Даш, ты бы поспала немного, вы же всю ночь сидели. Слышишь? Иди ляг.
— Комолов, я не хочу спать. Я хочу к тебе в Пензу! Почему ты не взял меня с собой?
Ну вот, приехали. А он-то удивлялся, что жена отпустила его без истерик, почти без вопросов. И даже не обмолвилась о том, чтобы отправиться с ним в чужой город. Опять защитная реакция? Дашке на самом деле показалось, что легче ждать дома, поверить в мужа, в то, что он справится один и одному ему будет удобней.
Дура глупая! Решила отсидеться, как в детстве, залезть под одеяло с головой и переждать там все страшное. Родительские скандалы, злые насмешки брата, мамину истерику по поводу невымытой посуды.
Дашка всегда предпочитала отмалчиваться. Вернее, нет, не всегда — в детстве, но с тех пор прошло тысячу лет, и все изменилось.
Выходит, не все.
Нервы не выдержали, и она осталась дома, укуталась в надежду, будто в бронежилет. Трусиха несчастная! А могла бы сейчас сама искать Степку! Могла бы бегать по неведомой Пензе, — что же за город такой проклятый, умыкнувший ее сына?! — поставить всех на уши, крушить, вести переговоры, умолять, угрожать, уничтожать эту гадость, посмевшую дотронуться до Степана.
Могла бы. Подлая душонка предпочла свернуться калачиком и не возникать. Муж все сделает. Мужу не надо мешать. Так не мешала бы, а помогла! А Дашка только портила все! К Кириллу поперлась, деньги потеряла, машину тоже, сына перепутала с чужим мальчишкой! Это же уму непостижимо!
Господи, какая идиотка…
Дашка не знала, сама ли она пришла к выводу, что ошиблась, приняв за Степку незнакомого паренька, или Никита с Андреем убедили ее в ошибке. Их уверенность, в любом случае, имела место быть. К тому же Комолов намылился в эту чертову Пензу и выглядел очень решительно, будто знал наверняка, что Степка там. И Даша поверила мужу. И прокляла свою тупость, а теперь еще вдобавок и трусость.
Собственная истерика окончательно выбила ее из сил. Чувствуя себя ни на что негодной «самодурой», Даша все же тихонько спросила у мужа:
— Можно мне приехать? Я не могу тут сидеть.
— Не будь эгоисткой, — жестко ответил он, — Степке ты ничем не поможешь сейчас, и здесь тебе делать нечего. Жди звонка. Все, пока.
Он отключился. Даша перевела дыхание и собралась вернуться в кафе, но мобильный вдруг затрясся у нее в руках. Она вздрогнула от неожиданности, не сразу сообразив, что это виброзвонок. Наверное, Андрей забыл что-то сказать, обыденно промелькнуло у нее в голове.
— Ну? — нетерпеливо пискнула Дашка, поднеся телефон к уху.
— Где ты шляешься, паскуда? — прошипела трубка. — Чего это тебе дома не сидится!
Дашка моментально взмокла от злости и страха. Телефон едва не выскользнул из ослабевших пальцев.
— Молчишь? — удовлетворенно спросили в трубке.
— Что вам надо? — собралась с силами Дарья.
— Шоколада, — хохотнули в ответ, — килограммов надцать.
Издевательства в голосе поубавилось, зато полыхнуло яростной злобой. Будто звонивший изо всех сил скрипнул зубами:
— Вопросы здесь задаю я, поняла, крыса? Чё тебе дома не сидится? Чё ты шляешься?
Дашка молчала. Было ясно, что это не те вопросы, на которые надо отвечать. Обладатель голоса, сам того не подозревая, дал передышку и время на размышления. Даша кусала губы, соображая, зачем ей звонят. Ведь Андрей сказал, что едет в Пензу как раз из-за того, первого звонка, что разберется с этим телефонным ублюдком и заберет у него Степку.
Тогда почему ублюдок снова звонит?
Чего он добивается? Что он хочет от нее?
— Чтоб ты сдохла, дрянь неблагодарная! — вдруг ворвалось ей в ухо.
«Не понимаю, ничего не понимаю! Что я сделала? Почему неблагодарная? Неужели только из-за этого Степка сейчас где-то далеко… Я согласна сдохнуть, слышите?! Верните мне сына!»
— Отдайте Степана! — она вся вложилась в этот крик, но почему-то он получился почти неслышным. Слабое шипение воздуха, который выпускают из шарика.
— Иди домой, — деловито потребовал голос, — и сиди там, и вой, и кидайся на стену, и жди моей милости!
— Что с моим сыном? Где он? Верни его, сволочь! Ублюдок! Я все сделаю, слышишь? Что ты хочешь? Я дам тебе денег, у мужа есть много денег, мы все отдадим, слышишь? Возьми в заложницы меня, слышишь? Ты слышишь, паскуда?