— Благодарю вас, пан Казимеж, — с чувством сказала я.
— Оставь в покое ее ноги и говори дальше. Какое отношение блондинка имела к Тадеушу?
— Откуда я знаю? Я тоже их об этом спросил. Потом спрашивали меня, из каких денег я платил по счету, что-то в этом роде! А потом прицепились к одному делу, которое было уже давно, я вел тогда одно строительство, и у меня были неприятности со стройматериалами... Откуда они об этом узнали? А потом снова начали об одной брюнетке из Елени Гуры, я признаю, что у нее был бюст, как у Лоллобриджиды, но какое отношение это имеет к делу?
— Я и не подозревала, что ты такой Казанова, — сказала Алиция с явным интересом.
Казик гневно махнул рукой, но лицо у него прояснилось.
— Не хватало только, чтобы это дошло до Алинки, — проворчал он слегка обеспокоенно.
Я внимательно смотрела на него, и что-то туманное закопошилось у меня в голове.
— Кто тогда ездил с вами в командировку? — спросила я взволнованно. — Припомните, пожалуйста.
— Кто ездил? Сейчас... Во Вроцлаве был Влодек и Стефан, а в Елене Гуре?.. Сейчас, сейчас... Один раз были Влодек и Каспер, а другой — Тадеуш и Каспер.
— А вспомните, во Вроцлаве Влодек, случайно, не ухаживал за этой блондинкой?
— Конечно ухаживал, а откуда вы знаете?
— Но я же ясновидящая... Только не беспокойтесь. Если Тадеуша убили не вы, то с вами ничего не случится.
— А кто мог его убить, как вы думаете? — спросил Казик, помимо воли бросив взгляд в зеркало.
— Еще не знаем, но как узнаем, то тебе скажем, — заверила его Алиция.
Казик перестал смотреться в зеркало.
— Я бы только хотел знать, что за свинья донесла обо всем этом милиции. Пусть только попадется мне в руки!..
Пронзенный внезапно какой-то мыслью, возбужденный заново, он оставил нас и понесся в комнату. Через минуту до нас донеслись оттуда гневные выкрики.
— Что ты подозреваешь? — с интересом спросила меня Алиция. — Для чего ты спрашивала об этих?
Я не успела ей ответить, потому что из другой комнаты выбежала Данка с красным лицом, растрепанными волосами и со слезами на глазах. Она направлялась в туалет, но по дороге наткнулась на нас.
— Это свинья! — закричала она с глубокой обидой в голосе. — Последняя свинья!..
— Что за бюро! — сказала изумленная Алиция. — Истинный хлев...
Не менее возбужденная, чем Казик, Данка выкрикнула множество клеветнических, измышлений насчет Ярека, который, по ее предположениям, проинформировал следственные власти о ее совершенно частных делах. Мелкий факт, что Ярек еще не подвергался допросу, ее внимания как-то избежал. Нечто туманное закопошилось у меня в голове гораздо явственней.
Полные горечи откровения Данки прервал ее взгляд на себя в зеркало.
— Боже мой! — крикнула она и исчезла в туалете.
— Меня это начинает интересовать, — сказала Алиция. — Так что ты подозреваешь?
— Сейчас скажу, только ответь сначала, что тебя интересует?
— Как что, твои подозрения...
— Нет, еще раньше ты говорила, что одна вещь тебя интересует. Что за вещь?
— А, это...
— Иду в магазин под конвоем, — прервал нас проходивший мимо Лешек. — Что вам купить?
— Все равно, — раздраженно ответила я, занятая Алицией. — Хлеба и паштета.
— Мне тоже! И пачку «Яхтсмена»...
— Ну, что тебя интересует, черт возьми?!
В этот момент в центральной комнате раздался протяжный рев. На этот раз представление давал Рышард.
— Никто здесь не будет меня шантажировать! — кричал он, колотя об стол переплетенным в твердую обложку проектом. — Я не позволю себя шантажировать! Не позволю!! Хватит этого!!!
— Ерунда! — кричал Збышек, стараясь его перекричать. — У вас мания преследования!
— И один, и второй! — продолжал Рышард, не слушая. — Оба друг друга стоят...
— С ума сошел, — неодобрительно сказала Алиция и решительным жестом вынула у него из рук упомянутый проект. Рышард не обратив на это никакого внимания, продолжал громовым голосом высказываться дальше.
— Что с ним случилось? — поинтересовалась я.
— Небольшое расхождение взглядов относительно служебных контактов, — любезно объяснил Марек. — Честно говоря, я в этом ничего не понимаю.
— Зато я понимаю, — спокойно заявила Алиция. — Пошли отсюда, он производит слишком много шума. Я все тебе объясню.
Оказавшись снова на посту под зеркалом, я почувствовала себя несколько обалдевшей. Что делается в этом бюро? Истинное землетрясение!
Через вестибюль неожиданно прошла Моника, черная, как грозовая туча. Не говоря ни слова она миновала нас и исчезла в своей-комнате. Проводив ее взглядом, мы посмотрели друг на друга.
— Говори, — решительно потребовала я. — Если еще раз нам кто-нибудь помешает, я совершу следующее убийство. Все время открывается что-то новое, и это происходит слишком быстро. Я не успеваю все обдумать, у меня все перемешивается. Вместо того чтобы найти преступника, я боюсь окончательно рехнуться. Говори прежде всего, что тебя интересует.
— Подожди, — ответила Алиция и, воспользовавшись присутствием зеркала, вынула из глаза ресничку. — Я как будто оглушенная. Во мне тоже пробуждаются странные подозрения. — Она повернулась и неуверенно посмотрела на меня. — Никогда в жизни я не верила в существование духов, но сейчас не могу избавиться от ощущения, что они разговаривали с покойником...
Я кивнула головой, потому что сразу ее поняла. Это было именно то, что так туманно копошилось у меня в голове. Конечно, беседа с покойником исключалась, но где-то здесь таилось существо дела.
— Сосредоточься, — торжественно сказала я. — У нас впереди долгий разговор. В трех словах мы этого не обговорим, давай начнем в хронологическом порядке. Что тебя интересует с самого начала?
— Может быть, мы где-нибудь присядем? — предложила Алиция. — Я не умею разговаривать стоя.
— Негде, всюду — конец света. Завтра посидишь.
— Ну, ничего не поделаешь, слушай. Представь себе, я была в туалете еще перед смертью...
— А теперь ты уже после смерти?..