— …а кто пользовался им последний?
— Пока не знаю, это еще предстоит проверить.
Я от всей души посочувствовала следствию — в нашем коллективе выяснить, кто последним пользовался дыроколом… Установление этого обстоятельства может затянуться до Страшного суда. Ведь даже в нормальных условиях, сама не знаю почему, никто из нас не желал признаваться в пользовании ни одной из самых необходимых в работе вещей, теперь же, когда совершено преступление, все наверняка отопрутся, как пить дать!
Капитан же продолжал отчет, и в числе прочих интересных вещей я услышала вот такую:
— У погибшего обнаружены следующие предметы (следовал довольно длинный перечень предметов) и вот это…
Тут в комнате главбуха установилась тишина, а потом кто-то из присутствующих протяжно присвистнул. Как жаль, что я только слышу, но не вижу! Что у них там, господи боже мой! Что они такое обнаружили при покойнике?
Они еще помолчали, видимо потрясенные, а затем один из тех двоих произнес:
— Интересно… Очень интересно! Второй поддержал:
— Надо как следует изучить. Это очень может пригодиться при расследовании.
Я чуть с ума не сошла в своем закутке. Не знаю, что бы я дала, чтобы только краешком глаза заглянуть в соседнюю комнату! Но поскольку это было невозможно, мне оставалось только слушать дальше, что я и сделала. Какие, оказывается, мы умные, особенно Марек. Вот сейчас все три следователя оживленно обсуждают ту же проблему, над которой мы ломали голову, — «почему именно Столярек», вот они высказывают предположение о возможной ошибке, вот приходят к выводу, что надо проверить, не пытается ли кто из моих коллег нарочно направить подозрение на меня. Потом следственная группа поставила под сомнение психическое состояние сотрудников нашей мастерской — ничего удивительного, если люди ведут себя по-идиотски. Тут капитан очень кстати рассказал своим коллегам о картине Лешека и настоятельно советовал каждому лично с ней познакомиться.
У меня затекли ноги и шея, но не могла же я покинуть свой пост, если есть возможность узнать столько интересного! Вот капитан делится с коллегами своими подозрениями относительно Ярослава, который явно что-то крутит — то он был на работе, то его не было. Наконец прокурор, голос которого я уже научилась различать, сказал:
— Что ж, придется пойти на некоторое нарушение формальностей. Начинаем немедленно снимать показания. Если выпустим их отсюда — все, пропало дело, ничего не добьемся от этих людей. Займем кабинет их заведующего и конференц-зал, как только вынесут тело.
Пришлось быстренько покинуть мой укромный уголок и присоединиться к остальным. Так я и не узнала, какую интересную вещь они нашли.
В соседней комнате царила оживленная атмосфера. Там собралось много наших. В непринужденной беседе они обсуждали ход следствия и, перебивая друг друга, припоминали всевозможные методы поимки преступников.
Алиция предложила привести в помещение осла с брюхом, вымазанным грязью, чтобы применить известный арабский метод.
— Зачем тебе еще ослы? — возразил Казимеж. — Мало их тут?
— Да нет, не мало, но ведь ни один не позволит вымазать себе брюхо грязью.
В таком же духе высказывались и другие предложения, интересные, ничего не скажу, но не очень практичные. Збигнев обратился ко мне:
— Пани Иоанна, хочу попросить у вас прощения.
— За что?
— Я наговорил вам грубостей. Извините меня, нервы…
— Пан Збышек, во-первых, вы хорошо знаете, что я питаю к вам слабость и все прощу, а во-вторых, мы все вздрючены и не один вы наговорили глупостей.
— Но я бросил на вас подозрение. Меня совесть гложет.
— Пустяки. Могу тоже бросить на вас подозрение, если от этого вам станет легче. Хотите?
— Нет, нет, благодарю вас, лучше не надо. Пусть уж гложет…
— Не знаю, дошло ли до тебя, но тебе дали понять, что по сравнению с тобой угрызения совести — сущие пустяки, — вежливо разъяснил Марек. Сидя за маленьким столиком, он попивал кофе и с отрешенностью истинного философа взирал на окружающих. — Ты, случайно, не знаешь, как долго нас продержат в этом принудительном заточении?
— Ты тоже хорош! — обиделась я. — Зачем подсунул фараонам мысль о том, что преступник мог и ошибиться, не того пришил?
— А ты сама разве так не думаешь?
— Не знаю, с убийцей мы этого не обсуждали. Пока они ищут врагов Тадеуша, но, того и гляди, примутся искать врагов Зенона.