— Чтобы вам вечно в аду гореть за эту идиотскую выдумку с Тадеушем! Неужели не могла пани придушить кого-нибудь другого? Что мне теперь делать? Придется тачку продать…
— Минутку, пан Стефан, не все сразу. Успокойтесь. Не угодно ли сигарету? Присядьте, пожалуйста, и расскажите, почему вы одалживали ему деньги?
Стефан придвинул себе стул, что-то ворча под нос, похлопал по карманам в поисках спичек, закурил, сел и гневно посмотрел на меня.
— Почему я одалживал Тадеушу деньги? Чтобы он оставил меня в покое! Вы представляете, что было бы, если бы он рассказал моей старухе об этой проклятой Веське? Она и так зудит, а тут вовсе сжила бы меня со свету. А я человек немолодой, у меня печень пошаливает, мне покой нужен. Этот ваш Тадеуш… Такого мерзавца поискать! Как только его земля носила? Вы думаете, он только в меня вцепился? Как бы не так! И в Каспера, и во Владю, и в Кайтека, чтоб вы знали! И в Збышека.
Я так и подскочила на стуле.
— Что вы говорите? И в Збышека тоже?
— И в него, и в него.
Сразу упало настроение. До сих пор я тайно надеялась, что Збышека миновала чаша сия. Выходит, не миновала.
— А Збышека он на что поймал? — сдавленным голосом спросила я. — Не знаете?
— Понятия не имею, — попыхивая сигаретой, ответил Стефан, не замечая моего волнения. — Вы Збышека знаете, слова из него не вытянешь. Один только раз правда, проговорился, что у него большие неприятности, но не лично его…
Черт побери! Этого мне было достаточно. О тайной любви Збышека я знала не хуже самого Збышека. Оправдались мои самые худшие опасения, и так тяжело стало на сердце…
Больше расспрашивать Стефана не было необходимости. Мы сидели и курили в мрачном молчании. Нарушила его народная власть, срочно вызвав меня на ковер.
По дороге в конференц-зал я отметила многочисленные признаки явной анархии, воцарившейся в нашей конторе. В углу у зеркала о чем-то яростно спорили Зенон и Казимеж. В средней комнате играли в бридж (Алиция, Анджей, Марек и Януш). Рышард продолжал спать сном праведника, пользуясь возможностью, а Анка угрюмо сидела над книгой, глядя на страницы невидящими глазами. В сантехническом отделе Лешек, Ярослав и Кайтек играли в спички. В кабинете начальства и в конференц-зале велся допрос сотрудников. У двери конференц-зала теперь сидел на табурете вооруженный милиционер в форме, что сразу придало недостающую нашей конторе солидность. Он же сообщил мне, что меня ждут не во вверенном ему объекте, а в кабинете Зенона. Я пошла туда.
Трое мужчин, занявших кабинет, мне очень напомнили гончих, взявших след. Я сразу ощутила нервную, накаленную атмосферу, царящую в этой комнате, и не только потому, что накурено было в ней, как на вокзале. У прокурора глаза прямо-таки горели, от чего он стал еще красивее.
— Решили побеседовать с автором представления, — ехидно начал капитан. — Надеюсь, вы не откажетесь сообщить нам кое-какую необходимую информацию.
— Возможно, и сообщу, — ответила я. — В свою очередь надеюсь и от вас узнать кое-что. Сами понимаете, меня, как автора, очень интересует, чем же кончится представление.
— И все-таки, уверен, мы в этом заинтересованы больше. А для начала будьте любезны ответить на один вопрос. Что было в той посудине на вашем балконе?
Я дала исчерпывающий ответ, вызвавший отвращение на лицах слушателей. Меня же проклятый вазон сразу сбил с толку, заставив забыть о предварительно продуманной тактике. Черт с ней, моей судьбой, сейчас главное — позаботиться о ни в чем не повинных коллегах, влипших из-за меня в глупейшую историю.
В конце концов, я до сих пор не была под судом и следствием, характеристика у меня что надо, большой срок не дадут.
Капитан уже задавал мне следующий вопрос, но невежливо его перебила.
— Постойте. Для начала давайте я вам кое-что скажу.
— Извольте…
— Панове, — торжественно начала я, — прежде всего довожу до вашего сведения, что я твердо верю народной власти. Наверняка вами уже установлено, что в течение часа, когда совершено убийство, я с места не двигалась. Значит, Столярека прикончила не я. Разумеется, вы вправе думать, что у меня был сообщник и это дело его рук, а я лишь задумала убийство и руководила всей операцией. Думать так вы вправе, но, как люди неглупые, наверняка не думаете, ибо я тоже не дура и не стала бы трубить на всю мастерскую о замышляемом убийстве. Более того. Могу привести очень веское доказательство моей невиновности, но предварительно мне бы хотелось заключить с вами соглашение…