Марлоу попробовала прочитать письмо, но быстро осознала тщетность своих попыток. Оно было написано на другом языке с непонятными буквами — ритмичные петли, изогнутые хвостики, — а слова казались одновременно иностранными и знакомыми. Вот, например, это буквосочетание напоминает слово «свободный». А может быть, и нет.
Придется взять письмо с собой. Досадно: Марлоу и так уже выглядит подозрительно, а тут еще один предмет, привлекающий внимание. Она попробовала примерить на себя невозмутимое выражение лица: «Да, я как ни в чем не бывало ношу с собой бумагу. А что такого? Люди все еще пользуются ею для разных целей». Честно говоря, она бы и сама не поверила такому объяснению. В детских воспоминаниях Марлоу бумага ассоциировалась с нервозностью. У них в гараже на верхней полке стоял шредер, и каждый из родителей доставал его, когда другого не было дома. Мама обычно уничтожала чеки (которые по старинке требовала у кассиров в универмаге), чтобы скрыть от отца свидетельства своей алчности. Отец же скармливал измельчителю смятые салфетки, предварительно запомнив записанные на них имена и цифры. Марлоу удивилась: странно, что бумага, всегда обремененная секретами, оказалась такой легкой.
Стискивая в руке письмо, Марлоу услышала в коридоре приближающиеся шаги. Она подняла глаза и стала ждать, когда щелкнет замок соседней двери: видимо, человек, имевший полное право находиться здесь, вернулся домой. Но шаги звучали все громче и наконец стихли. Она увидела, как поворачивается стальная ручка входной двери — медленно, бесшумно, словно пришедший не хотел ее пугать.
Марлоу осторожно положила письмо на стол. Как там? Надавить на глаза, вдарить по яйцам? Вдарить по яйцам, надавить на глаза? И зачем только они с Жаклин напились перед уроком по самозащите? «Мы ведь все равно ходим туда ради забавы, — рассуждала Жаклин, отхлебывая коктейль из водки с мартини. — Если на тебя действительно когда-нибудь нападут, девайс подскажет, что делать».
Но у Марлоу больше не было девайса.
В другой раз на занятиях рассказывали, как обезвредить преступного робота. Но роботы почти никогда не нападали на людей, а потому подруги пропустили объяснения мимо ушей. Насколько Марлоу помнила, во время демонстрации приемов они с Жаклин возбужденно перешептывались, восхищаясь рельефными бицепсами тренера.
Если это робот, она врежет ему в бедро, где обычно находится механизм.
Если человек, вмажет по яйцам. Однако от мысли, что придется давить пальцами кому-то на глаза, ее затошнило.
Дверь подалась. Марлоу собралась с духом. Она пыталась принять несокрушимый вид, словно была сделана из невероятно прочного материала, крепче бесчувственного железа или сильного человеческого тела. В тот миг, когда дверь стала открываться, Марлоу вспомнила, как называется шрифт, которым было написано послание. Рукописный.
Глава первая
Орла
Нью-Йорк, Нью-Йорк
2015
Орла выскочила в дешевый салат-бар без телефона, поэтому не сразу узнала, что Сэйдж Стерлинг в конце концов умерла. Ее нашли в шезлонге у бассейна в отеле Лос-Анджелеса, где она жила в течение года, хотя была настолько на мели, что иногда раздавала чаевые старыми сумочками: потертыми «луи виттонами», потрепанными «баленсиагами» с наполовину оторванной бахромой. Коридорные рассыпались в благодарностях, после чего отдавали подарки в стол находок.
Сэйдж была сумасбродной, распутной и временами гадкой и держала в номере хорька по кличке Мофонго. Однако все считали своим долгом обращаться с ней деликатно, потому что за оштукатуренными стенами отеля ее ждал, оскалив зубы, внешний мир, чтобы снова испоганить ей жизнь. Поэтому, как служащие гостиницы позже рассказали полиции, не было ничего странного в том, что никто не остановил Сэйдж, когда в три часа ночи ей вздумалось нырнуть в бассейн. И неудивительно, что никто не беспокоил ее, когда солнце встало, а она все еще крепко спала в шезлонге. Все привыкли, что ее не добудишься. Папарацци удавалось подловить ее в ВИП-залах элитных нью-йоркских баров, на горнолыжном подъемнике в Гштаде (она каталась там часами) и на ее последней премьере, где представляли дорогой приключенческий мультфильм, основанный на мобильной игре «Кэнди Краш», в котором Сэйдж озвучивала лимонный леденец. На протяжении всего первого показа этой ужасной картины она громко храпела, и кто-то записал, как она дрыхнет, на видео. Ролик мгновенно облетел весь интернет благодаря сайту Damochky.com. Это Орла разместила его там.