Но Сергей Павлович прекрасно понимал, что командиру полка хочется показать гостю слаженность расчета и что именно для того, чтобы привести сюда расчет, исчезал Матвей Семенович.
— Я бы хотел посмотреть, — только успел произнести Боканов, как раздалась властная команда сержанта:
— Орудие — к бою!
И парни-крепыши подбежали к гаубице, расчехлили ее.
Все было, как всегда: ефрейтор-наводчик, рядовые — замковой, установщик, заряжающий… Но сама гаубица оказалась необыкновенной: домкрат приподнял ее колеса, и орудие прочно легло на три широко раскинувшиеся лапы. Это устройство, видно, давало возможность и кругового обстрела, и необходимую устойчивость для точного огня.
Ефрейтор-наводчик, широконосый паренек лет девятнадцати, уже самозабвенно прильнул к оптической панораме. Ствол орудия приподнялся, грозно высматривая ему одному видимую цель.
— Орудие к бою готово! — так же властно доложил Матвею Семеновичу сержант.
— Время? — спросил подполковник Шатров.
— Сорок пять секунд, — тонким голосом произнес Матвей Семенович.
— Отбой! — разрешил подполковник, ревниво кося краешком глаза из-под красной брови в сторону гостя: оценил ли сноровку бойцов?
Гаубица покорно опустила ствол, вобрала свои лапы, стала на колеса.
— Разрешите познакомить вас с расчетом? — спросил Шатров у Боканова. — Сержант Еськов… До армии — колхозник. Изъявил желание поступить в Высшее командное военное училище.
Еськов щелкнул каблуками.
— Донской казак ефрейтор Васильченков.
Довольная улыбка тронула губы ефрейтора: видно, рад был, что командир полка назвал его донским казаком.
— Рядовой Юсамбаев… Прибыл к нам из Караганды. После окончания средней школы… Отличник боевой и политической подготовки…
Юсамбаев приподнял скуластое лицо, расправил грудь.
— Полковник Боканов — ветеран нашей части, — обращаясь к бойцам, сказал Шатров, — в Великую Отечественную войну был командиром артдивизиона… Сергей Павлович, — перешел он на неофициальный тон, — не смогли бы вы сегодня, после обеда, побеседовать с артиллеристами? Рассказать, как воевал наш полк…
— Считайте, что договорились… Кто у вас командир дивизии? — спросил Боканов Шатрова, когда они возвращались в штаб полка.
— Новый… еще молодой. Полковник Гербов…
Сергей Павлович пораженно уставился на Шатрова:
— Семен Прокофьевич?!
— Да… Из Казахстана к нам приехал.
— Ну и как?
— Насколько я могу судить, человек справедливый и знающий. Недавно орденом Красного Знамени награжден…
Навстречу Боканову шагнул от стола приземистый, широгрудый полковник. Неужели Семен? Да, его тяжеловатый подбородок на удлиненном лице, его выжидающе всматривающиеся глаза, рассыпчатые волосы…
— Сергей Павлович!
— Семен!
О таких, как Гербов, говорят — «широкая кость». Семен склонен к полноте, но, вероятно, побеждает ее спортом.
В кабинете Гербова — клавишный телефон. На нем, за матовыми окошечками, загораются огоньки, когда почтительно напоминает о себе зуммер. На стене, между окнами, — карта районов учений, а в углу — несколько неожиданная… пальма.
Они сели в кресла перед небольшим столом. Неторопливым движением Гербов протянул Боканову пачку сигарет «Аида» в красно-черной упаковке.
— Ку́рите?
Посмотрел смеющимися глазами.
— Я уже два десятка лет… — начал было Сергей Павлович и осекся. Ведь они вместе тогда бросали, на выпускном вечере. — Так ты куришь?! — уличающе воскликнул Боканов.
Гербов спрятал сигареты в шкафчик.
— Только для гостей, — сказал он по-английски.
— Ты человек слова, — тоже по-английски ответил Сергей Павлович.
Боканов рассказал Семену о вчерашней встрече в суворовском. Гербов вздохнул сокрушенно-виновато, лицо его даже помрачнело:
— Я здесь изрядно запарился и не смог приехать. Так жалею.
Гербов стал выспрашивать, как выглядят Ковалев, Снопков, Каменюка, Пашков, как устроилась их жизнь. И опять сокрушенно поцокал:
— Эх, служба… Но на следующую-то встречу непременно приеду. Я ведь, Сергей Павлович, года три работал воспитателем в Орджоникидзевском суворовском. По вашим стопам пошел…
Семен и теперь не выговаривал букву «л», и у него получилось: «пошев».
— А я кое-что успел посмотреть в твоем хозяйстве, — сказал Боканов.
— Ну и как? — встревоженно поглядел Гербов. И стал походить на прежнего вице-старшину, обеспокоенного тем, все ли в его подразделении в порядке.