Когда похоронный процесс, наконец, подошёл к концу, и все разошлись, а мы поехали домой, отец вызвал меня к себе в кабинет.
— Ты теперь мой наследник и единственный сын, — начал он разговор, наливая себе виски и делая глоток. — Ты будешь главным по силовым операциям. Это большая ответственность, и я на тебя рассчитываю.
— Я тебя не подведу, отец, — я слегка склонил голову, выражая своё почтение главе рода.
— И твоё первое задание — разобраться с врагами, с теми, кто виновен в смерти твоих братьев, с теми, кто подтолкнул Бориса на предательство семьи. Грядёт война, и мы должны выиграть в ней, уничтожив всех, кто причастен к тому, что наша семья за день потеряла троих членов.
— Всех, отец?
— Да, всех. Всех, кроме женщин и детей.
Глава 5
Пришла мне пора узнать, с кем предстоит провести ближайшие годы жизни. Возможно, не только ближайшие.
До похорон я не успел побывать дома, находился в штаб-квартире, занимался по просьбе князя изучением документации, которую обнаружил в сейфе в нарколаборатории.
Во время похорон, конечно же, успел увидеть всех членов семьи Амато, но так, мельком. Слишком много было суеты, хаоса и слёз.
Князь хоть и не показал виду, но явно гордился мной: сумел не только выжить, но ещё и убить врагов в лаборатории, выполнить задание. Впрочем и собственно моё выживание дорогого стоило, ведь иначе род потерял бы всех детей мужского пола и остался бы без наследника, а это для любого знатного дома катастрофично.
Анну, как я понял, Андрей Николаевич вообще в качестве наследницы не рассматривал, чему удивляться не стоит: предел мечтаний девушки — любовь, как в книгах, и красивые платья.
Я всё думал о том, что на самом деле князь действительно потерял всех сыновей. Я занял место Андрея, и, по правде говоря, даже не знаю — узнай об этом князь, воспринял бы он это, как дар Небес, или как мою попытку украсть жизнь его сына?
После окончания похорон и разговора с Андреем Николаевичем, я, наконец, получил немного времени, чтобы привести себя в порядок и побыть в уединении.
Особняк Амато был роскошным, огромным, величественным зданием в три этажа. Пышное убранство комнат, старинные картины на стенах, дорогая мебель, разнообразный антиквариат в качестве деталей интерьера — всё кричало о богатстве рода.
Я по «памяти» поднялся в свою комнату на третий этаж и слегка удивился её размерам. Если у младшего сына в семье такие роскошные покои, то каковы же они у главы рода, интересно? Мои покои состояли из большой жилой комнаты, довольно просторной ванной и гардеробной, которая наполовину состояла приблизительно из того же, что на мне надето сейчас.
Окно, занимающее половину стены в комнате, выходило на чудный сад, окружающий дом со всех сторон. Там были и плодовые деревья, и декоративные кустарники, и разнообразные цветы в изобилии.
Я с блаженством принял горячий душ и, наконец, решил, что можно бы уже и оглядеть свой новый облик, а то до этого всё откладывал это любопытное занятие.
Огромных размеров зеркало позволяло разглядеть себя в полный рост, а рост был немалым. Метра под два почти. Мускулы, что надо, как раз для моего рода занятий. Волосы стрижены коротко, чёрные. Черты лица схожи с отцовскими, только глаза не тёмные, а серые. Что ж, я вполне доволен своим новым обликом: слишком юн, конечно — двадцать лет этому телу — но достаточно суров и внушителен по виду. И, что самое приятное, вид этот вполне отражает внутреннюю сущность моей личности.
Только я прилёг, чтобы подремать немного — ночь была бессонной — как в дверь постучались.
— Заходите.
Это была Анна — сестра Андрея. На два года младше его, маленького росточка, с тонкой талией, пышными золотистыми волосами до пояса, розовощёкая и зеленоглазая. Натуральная принцесса по виду.
— Милый мой братец, я решила тебя проведать, прости, если помешала твоему отдыху. — Девушка не вошла даже, а легко и непринуждённо впорхнула в комнату.
— Нет, я рад тебе, — искренне ответил я.
Как можно сердиться на столь прелестное создание?
— Мы с тобой ещё не говорили после твоего возвращения. Я ужасно рада, что ты цел и невредим! — Анна присела рядом со мной и взяла за руку. — Слишком многое свалилось на нашу семью за один-единственный день. Мы теперь с тобой одни у родителей остались. — Взгляд Анны был печальным.