Секундантом Зверева был какой-то щуплый очкастый паренёк, заискивающе смотрящий на того, кто скоро станет трупом.
Да, биться мы собирались до смерти, разумеется.
Помимо нас четверых, здесь были лишь по двое боевиков с каждой из сторон. Князьям же не пристало участвовать в запрещённых мероприятиях такого рода, пусть даже лишь в качестве зрителей.
— Вы готовы? — развязным шагом подходя ко мне, спросил Зверев.
— С первого мгновения, как приехал сюда.
— Тогда начнём. У меня ещё планы на вечер.
Я не успел ответить на его нахальство. К нам стремительно приближались машины жандармов. Какого хрена⁈
Автомобили остановились, из них выскочили стражи порядка.
— Андрей Андреевич Амато, вы арестованы за провоцирование дуэли, которые запрещены на территории Российской империи. Пройдёмте с нами. — Впереди стоящий страж закона жестом пригласил меня в машину.
Глава 9
Меня привезли в полицейский участок. Жандармы обыскали, отобрали всё, вплоть до ремня. Логика в этом, конечно, есть, я ведь, то есть Андрей Амато, бывший офицер, так что я вполне мог бы даже этот ремень с тяжёлыми, металлическими пряжками использовать в качестве оружия. Тем не менее, возмущению моему не было предела. Меня, наследника знатной, могущественной семьи, обшаривали по карманам, как какого-то уличного воришку, заставили снимать ремень, что крайне унизительно для человека моего статуса.
Я уже хотел вслух возмутиться, но решил не усложнять своё и так неприятное положение. Адвокат Амато наверняка уже в курсе ситуации, значит, скоро я буду отпущен из этой дыры.
Обыскав и лишив меня всего, что показалось жандармам внушающим опасения, меня заключили в КПЗ.
Перед тем, как запереть дверь темницы, мои руки сковали специальными кандалами, блокирующими магию. Я лишь усмехнулся мысленно: эти товарищи даже не подозревают, как наивны их меры предосторожности. Наконец, меня оставили одного.
Оглядел пространство, ставшее временным моим обиталищем. Полумрак, спёртый воздух, несколько узких коек с продавленными матрасами. Вид удручающий, но ничего: и не через такое я проходил, не кисейная я барышня, чтобы печалиться об утрате комфорта.
Всё, что сейчас было в моей власти — это лежать и думать, вспоминать, анализировать. Важное, между прочим, занятие. Размышления и критический анализ ситуации не стоит недооценивать. Безумец тот, кто предпринимает какие-то действия, тщательно их не обдумав и не оценив обстановку.
Итак, что мы имеем? Поединок с человеком Глинских почти состоялся, лишь в последний момент нас прервали. Очевидно, что жандармы знали всю информацию о предстоящей дуэли: место, время и прочее. Значит, либо Глинские им сообщили, либо органы порядка подслушали наш разговор. Впрочем, как бы они могли незаметно подслушать его? Они могли поставить прослушку на Вадима Глинского, но опять-таки с его согласия. Получается, в любом случае Глинские были в курсе готовящегося на меня ареста. Значит, власти заодно с ними, они почти открыто поддерживают Глинских. Плохо дело, коли так.
Амато власти не собирались убивать, потому что мы им нужны, но их симпатии явно не нашей стороне, а значит, если что-то пойдёт не так и властям придётся выбирать, зачистку какого рода им сделать — их выбор будет очевиден.
Спустя около часа после моего заключения дверь камеры открылась, и внутрь втолкнули троих парней жуликоватого вида. Взглянув на них, я сразу понял, что это либо мелкие воришки, либо какие-нибудь уличные хулиганы. И с какой радости ко мне, представителю знатного, уважаемого семейства, подсадили этот сброд? Совсем охамели, скоты.
— Ну что, как звать тебя? — обратился ко мне один из «банды», когда дверь камеры заперли.
— Тебе это не обязательно знать, — отозвался я, не глядя в их сторону.
— Ты что тут, самый борзый, что ли?
«Банда» стала надвигаться в моём направлении.
Так, жареным запахло. А тут, я знаю, камеры видеонаблюдения установлены. Я сосредоточился на пару секунд, и камеры видеонаблюдения были выведены из строя.
— А вы что, самые рисковые, что ли? — Нехотя, с демонстративной ленцой в движениях я поднялся.
Придурки рассмеялись.
— Надо бы проучить этого нахала, — сказал один.
Он был в таких же кандалах, как и я. Любопытно…
— Значит, проучим… — отозвался другой.
Двое вытащили что-то из карманов, в полумраке камеры сверкнули лезвия ножей.
Князь Андрей Николаевич Амато и адвокат семьи, Антонов Михаил Алексеевич, сидели в полицейском участке и вели напряжённую беседу с жандармом. Ситуация вырисовывалась пренеприятнейшая.