— Спасибо, отец, что приехал, — поблагодарил я, когда мы уселись в машину.
— Твоя мать чуть с ума не сошла. Думала, что ты убил кого-то. А ведь мы только два дня ещё пробыли в Италии. Ты времени зря не теряешь
— Это я причина случившегося, господин Амато, — вмешалась Ася. — Андрей заступился за меня.
— Защищать честь юных дам — его давнее хобби, — усмехнулся князь.
Вернувшись в отель, мы с Асей попрощались и отправились каждый в свой номер. Не успел я войти, как ко мне постучались мать и Анна. Я позволил им обнять себя, успокоил, что жив, здоров и никого не убивал. По крайней мере, за последние сутки.
Приняв душ, я спустился в ресторан на первом этаже отеля. Мои домочадцы и наши друзья уже сидели за столом.
— Приятного аппетита всем! — пожелал я, с удовольствием принимаясь за
еду.
Взгляды у всех были смущённые. Я сделал вид, что не замечаю этого.
После обеда отец захотел со мной поговорить.
— Мне звонил Михаил Алексеевич. Не прошло и суток со вчерашнего происшествия, а уже весь Петербург знает о нём. Поползли сплетни. Наша охрана только успевает прогонять папарацци, которые ошиваются у наших ворот. Ты теперь на первых полосах Петербургской жёлтой прессы. «Герой-любовник Андрей Амато оказался со своей возлюбленной в одной тюремной камере», «Тюремная романтика: как Андрей Амато провёл ночь со своей девушкой за решёткой», «Любовь на тюремной койке» — и это только половина отвратительных, грязных заголовков, которыми пестрят статьи.
Я на пару секунд закрыл лицо руками.
— Ася знает об этом? — в ужасе спросил я.
— Тебя сейчас это волнует? — рассердился отец.
— Не хочу, чтобы она видела эту грязь. Мы просто просидели всю ночь в этой камере, ничего такого между нами не было! — с негодованием ответил я.
— Да плевать мне, где ты трахаешь своих девочек, Андрей! Неужели ты не понимаешь, что нашей семье внимание прессы ни к чему? Ты же знаешь, какими делами мы занимаемся. Эти ублюдки-журналисты непременно засунут нос в каждую щель, в какую только смогут!
— Я понимаю это, отец. Но что же теперь делать?
Князь немного успокоился, ярость в его взгляде уступила место задумчивости.
— А вот что мы сделаем. Ты не вернёшься в Петербург в ближайшие пару недель. Поедешь на Сицилию к родственникам. Ты ведь давно мечтал с ними лично познакомиться — вот и представилась тебе такая возможность.
— Ты уверен?
— Почему бы нет? Пообщаешься с ними, а за это время в Петербурге буря уляжется, все успеют позабыть эти грязные сплетни о вас… переключатся на копание в чьем-то другом белье.
— В таком случае, думаю, будет разумно предложить Анастасии поехать со мной.
— Пускай едет, почему нет, — легко согласился князь.
Вопрос был решён сегодня же. Ася приняла предложение ехать с нами, хотя её сестра пыталась возражать. Даже родители девушки, к моему удивлению, благосклонно отнеслись к предстоящей поездке дочери. Анастасия, к моему ужасу, уже знала новости. Но девушка вновь удивила меня — она не причитала, не заламывала руки, не краснела при виде меня.
— Важно, что мы знаем, где правда, а где грязные выдумки фантазёров, которые ради громких заголовков готовы кого угодно облить помоями, — философски заметила Ася поздним вечером, когда мы сидели вдвоём в ресторане.
— Совершенно с тобой согласен. Но, в любом случае, прости за этот случай.
— Разве тут есть твоя вина?
Как-то плавно мы перешли на «ты».
— Ты рада, что отправишься со мной на Сицилию?
— О да. Мне редко удаётся побывать заграницей, а я обожаю исследовать мир.
— Есть хоть что-то в этом мире, что ты не обожаешь делать? — пошутил я.
— Я ненавижу вязать. И ещё пить виски. Может, выпьем по бокалу вина?
Глава 21
Иблейские горы на юго-востоке Сицилии были невыразимо прекрасны.
Из воспоминаний Андрея я узнал, что скалолазанием он никогда не увлекался. Мне в прошлой жизни тоже не приходилось этим заниматься, но сейчас мне очень понравилось покорять горные вершины.
Ася по её рассказам уже занималась скалолазанием, и ей это нравилось.
Когда я помогал ей справиться со специальным снаряжением, девушка, судя по порозовевшим щёкам, смущалась, но позволяла мне прикасаться к ней. Полагаю, она прекрасно справилась бы и сама, но ей нравилась моя близость. Мы оба увлечённо делали вид, что ничего интимного в эти моменты между нами не происходит.
В первый раз мы отправились в горы с инструктором. Я схватывал всё на лету, будто всю жизнь исследовал горы, так что второй раз отправились уже только вдвоём, если не считать парочки телохранителей, которые всюду, разумеется, следовали за нами.