Теперь я понимал, почему бездействовали Глинские — они ждали, когда я поставлю хроносферу. Но этого не будет. А значит…
Я направился к врагам.
Елизавета Глинская, красавица-сестра главы рода, атаковала меня огненными шарами, но я уклонился и телекинезом отбросил ведьму на пару метров назад. Слабенькая ведьма.
Далее на сцену ступили отец и дочь. Вадим и Мария встретили меня серией отменных боевых ударов, усиленных магией. Очень мощной магией. Большинство мне удалось блокировать, но сражаться одновременно с двумя талантливыми боевыми магами было сложно даже мне. Один из ударов главы Глинских пришёлся мне по виску, и я, охнув от боли, отшатнулся на пару шагов назад.
Мария, смазливая девчонка с хищным взглядом, с улыбкой шагнула ко мне и занесла руку для удара, но я перехватил её и оттолкнул.
Вадим с прыжка ударил меня ногой в грудь. Я упал. Тело превратилось в кусок боли. В сознании всё смешалось.
Хроносфера? Нет, нельзя. Вон Константин стоит, чтобы, если что, подстраховать своих.
— Кончай его, отец! — услышал я девичий голос.
Неужели таким милым голосом можно отдавать приказы о казни?
В мой висок упёрлось дуло пистолета. Прозвучал выстрел.
Я изумлённо оглянулся.
Со стороны лестницы стоял Ярослав Глинский — племянник главы рода, сына Елизаветы и Константина. Парнишка примерно моего возраста. Высокий. Статный. С чертами лица, по которым наверняка сохнет каждая вторая дурочка империи. От мощи его дара, которую я прекрасно чувствовал, мне стало не по себе. Это был самый опасный противник, которого я только встречал в Российской империи. Откуда у парня такая сила?
Ярослав сделал ещё три выстрела, и потрясённые Мария, Константин и Елизавета Глинские рухнули рядом с мёртвым главой рода. Бывший главой рода.
— Знал бы ты, Альвар, какую огромную оказал мне услугу, — промолвил он, засовывая пистолет, из которого застрелил свою семью, в пакет, которым он его всё это время держал. — Этот мир понравился мне куда больше нашего с тобой прежнего. И я решил тут прочно обосноваться. — Он улыбнулся.
Я в замешательстве спросил:
— Кто ты?
— Ох, я твой давний-давний знакомый. Помнишь ли ты Аталу, Альвар?
Я превратился в сплошное напряжение. Всё моё существо завопило о страшной опасности, исходящей от фигуры молодого паренька, стоявшего в нескольких шагах от меня.
— Я любил её, — продолжал Гордиан Херман. — Любил так, как ты и не умеешь. Хотел быть с ней до конца наших дней… я был бы хорошим мужем, Альвар. Но ты оборвал её жизнь. Это сделал ты — и только ты. И пришёл час расплаты.
— Как ты сумел пробраться в этот мир?
— О, поверь, это стоило мне огромных усилий и золота. Ты удивлён? Да, золота. Есть в нашем с тобой старом мире могущественные тёмные чародеи, владеющие такими глубинными тайнами мироздания, которые высшим профессорам магической академии и не снились. Пришлось заплатить высокую цену — но я получил желаемое. О, Альвар, я долго искал тебя. Долго готовился к этой встрече. Я умею быть терпеливым. Ведь я ждал тридцать лет, прежде чем отправить тебя к архиличу.
— Ты заказал мне его уничтожение? — потрясённо спросил я, начавший понимать всю сложность и серьёзность своего положения.
Будто не слыша моего вопроса, Херман продолжал:
— А как удачно сложилось, что я попал именно в семью твоих нынешних заклятых врагов. Богатство сопутствовало мне в прежней жизни — оно есть у меня и здесь. Не хватало лишь одного — власти. Быть под каблуком этого недоумка Вадима Глинского и втайне от него вершить свои дела было крайне неудобно. Я едва сдерживал себя, чтобы не разорвать в клочья Вадима, но тогда весь мой план полетел бы к чертям. Пришлось и тут набраться терпения. Ну, а теперь ты сделал всю работу за меня. Убил этих четверых, — Гордиан кивнул на трупы, — твой пистолет с твоими отпечатками пальцев окажется в жандармерии. Скоро ты окажешься за решёткой, Эгель, а я стану главой могущественнейшего рода империи.
— Не бывать этому! — зарычал я, вставая.
— Не торопись бросаться на меня. Иначе твоя девица захлебнётся собственной кровью.
Я замер.
— Не тронь её!
— Я и не собирался. Ведите её! — крикнул Херман.
Спустя некоторое время по лестнице поднялись двое боевиков Глинских, которые вели между собой… Асю. Но что же с ней…? Я ахнул от ужаса и нестерпимой душевной муки. Ася, моя милая, любимая Ася была изуродована. Почти всё лицо девушки и открытые участки тела были страшно обожжены. С обгорелого, обезображенного лица на меня глядели её, исполненные страдания, глаза.
— Зачем ты сотворил с ней это, поганый ублюдок⁈ — тихо спросил я, разрываясь между желанием кинуться к Асе и утешить и разорвать на лоскуты её мучителя.