Я лично смотрю на дело так, что раскол вызван прежде всего и больше всего недовольством из-за личного состава центров (ЦО и Центрального Комитета). Меньшинство хотело утверждения старой шестерки в ЦО, а съезд выбрал трех из шести, найдя их, очевидно, более пригодными для политического руководства. Точно так же меньшинство было побеждено в вопросе о составе ЦК, т. е. съезд выбрал не тех, кого хотело меньшинство.
Недовольное меньшинство стало из-за этого раздувать очень мелкие разногласия, бойкотировать центры, подбирать себе сторонников и даже подготовлять раскол партии (здесь ходят очень упорные U, вероятно, достоверные слухи, что они уже решили основать и начали было набирать свою газету под названием «Крамола». Недаром, должно быть, фельетон в № 53 «Искры» набран таким шрифтом, которого вовсе нет и в партийной типографии!).
Плеханов решил кооптировать их в редакцию, чтобы избежать раскола, и написал статью «Чего не делать» в № 52 «Искры». Я после № 51 ушел из редакции, потому что считал эту переделку съезда под влиянием заграничных скандалов неправильной. Но, конечно, лично мешать миру, если мир возможен, я не хотел, и потому (не считая теперь возможным для себя работать в шестерке) ушел из редакции, не отказываясь однако сотрудничать.
Меньшинство (или оппозиция) хочет еще просунуть своих людей насильно и в Центральный Комитет. Центральный Комитет соглашался для мира взять двух, — но меньшинство все же не удовлетворилось и продолжает распространять худые слухи про ЦК вроде того, что он недееспособен. По-моему, это самое возмутительное нарушение дисциплины и партийного долга. И притом это все сплетня, ибо ЦК выбран съездом из людей, за которых высказалось большинство «организации «Искры». А «организация «Искры», конечно, лучше кого-либо другого знала, кто пригоден для этой важной роли. Центральный Комитет выбран на съезде из трех человек, — все трое были давно уже членами «организации «Искры»; двое из них были членами Организационного комитета; третий был приглашен в Организационный комитет, но не вошел по своему личному нежеланию, причем долго работал на ОК по общепартийному делу. Значит, в ЦК выбраны самые надежные и испытанные люди, и я считаю самым нехорошим приемом кричать про их «недееспособность», когда само меньшинство мешает ЦК работать. Все обвинения против ЦК (насчет формализма, бюрократизма и т. п.) не более, как злобные выдумки, лишенные всякого основания.
Нечего и говорить, что я вполне разделяю Ваше мнение о том, как неприлично кричать против централизма и против съезда со стороны людей, которые раньше говорили другое и недовольны тем, что по одному частному вопросу съезд сделал не по их желанию. Вместо того, чтобы признать свою ошибку, эти люди теперь дезорганизуют партию! По-моему, русские товарищи должны решительно восстать против всякой дезорганизации и настоять на том, чтобы постановления съезда исполнялись, чтобы из-за дрязг насчет того, кому быть в ЦО и в ЦК, не мешали работе. Заграничные дрязги литераторов и всяких других генералов (которых Вы слишком сурово называете уже прямо интриганами) только тогда станут не опасны для партии, когда русские комитетчики-руководители будут более самостоятельны и сумеют твердо потребовать исполнения того, что их представители постановят на партийном съезде.
Насчет отношения ЦО к Центральному Комитету Вы вполне правы, что не надо раз навсегда давать перевеса ни тому, ни другому. Съезд сам, по-моему, должен каждый раз отдельно решать этот вопрос, И теперь по уставу над ЦО и над ЦК стоит Совет партии. А в Совете 2 члена и от ЦО и два от Центрального Комитета. Пятый же выбран съездом. Значит, сам съезд и решил, кому на этот раз надо дать перевес. Рассказы про то, будто мы хотели подавить русский ЦК заграничным ЦО — одна сплошная сплетня, в которой нет ни слова правды. Когда мы с Плехановым были в редакции, то у нас даже в Совете было три русских социал-демократа и только два заграничных. У мартовцев же теперь стало наоборот! — вот и судите по этому об их речах!
Крепко жму Вам руку и очень прошу сообщить мне, получили ли это письмо, прочли ли мое письмо в редакцию и №№ 52 и 53 «Искры» и как вообще теперь у вас дела стоят в комитете.
С товарищеским приветом Ленин.» [2]