– Демьяныч!.. Начнутся волнения, пойду впереди, не сомневайся!
– Не об этом спор! – оборвал Чагец. – Остался ли ты коммунистом, потеряв свою красную книжку – вот о чем речь!
Тот опустил голову.
– Прости, неправ...
Чагец снял шапку. Он был наполовину лыс, наполовину сед. Он вытирал платком вспотевшую голову, а собрание по-тихоньку расходилось. Потом ушел и он с Провоторовым. Когда в комнате никого не осталось, я запоздало вспомнил, что хотел поговорить с ним. Я вышел во двор. Солнце катилось вдоль горизонта, красное сияние заливало горы и тундру. Я бродил в леске около цеха, садился и вскакивал. Я ворочал мысли, исполинские, как валуны.
Да, конечно, ответа на те вопросы, какие я хотел ему поставить, он не дал своей речью. Он не объяснил мне мира, сре-ди загадок которого я путался. Вряд ли и сам он понимал все его загадки. Но он знал, как держаться в этом страшном ми-ре, он не потух под бременем своих несчастий. Он был из тех, кто способен правильно действовать, даже если и не пони-мает всего до конца.
Я возвратился в лагерь заполночь. Все спали. Рокин сидел у стола и почитывал растрепанную книжицу. Он отсыпался днем, когда мы уходили на работу.
– Сработаем партийку, – предложил он.
Я согласился.
– Вечерком приходили за Находкиным, – сообщил он, расставляя шахматы. – Старается твой приятель Кордубайло.
Я промолчал.
– А днем два вагона с новобранцами ушли в Дудинку. Вчера еще три города сдали немцам. Скоро пойдет заваруха.
Я поднял голову.
– О какой заварухе ты говоришь?
– Ну, вот еще – о какой!.. Помнишь, недавно толковали...
Я с ожесточением напал на его короля ферзем.
– Это меня не беспокоит, – сказал я. – Твои ребята храбры, когда их двое с ножами против одного безоружного. Трусы из трусов. Дай им как следует по морде, мигом наделают в штаны.
Он поспешно увел короля.
– С ума сошел, Серега! Это ты собираешься давать по морде?
– Мы! – закричал я. – Мы! Нас двадцать тысяч, мы передушим вас, как котят! Мордой в навоз!
– Да замолчи ты! – говорил он, пугливо оглядываясь.
– Распсиховался, как жеребец на ярманке. Весь барак поднимешь.
Он схватил меня за руку и заставил сесть на скамью.
– Ну и ну! Как бы коменданты на крик не набежали!
Я стиснул зубы и сжал голову руками. Пешки и слоны прыгали перед глазами, как расшалившиеся зверьки. Я сделал наугад какой-то ход. Рокин перешел от защиты к нападению.
– И я так думаю – ничего не будет, – сказал он, подготавливая натиск на моего короля. – Поболтают и перестанут. Что до меня, то хочу на фронт. Сколько дней собираюсь накатать заявление! Народ сражается, а мы разве не люди? Тебе шах, Серега!
От шаха я увернулся, но натиска не отразил. Через несколько ходов я сдал партию. Рокин проговорил, собирая фигу-ры:
– О чем я хочу тебя попросить... Напиши заявление посолидней, а я перебелю. У меня статьи не такие уж тяжкие – во-ровство, драки... Людей не резал. Если таких на фронт не возьмут, так какого им еще хрена надо?
– Тащи бумагу, – сказал я.