— Тут к вам какой-то пацан лет пятнадцати, господин Ульберг, — сообщил мой новый страж ворот. — С ящиком подозрительным. Оружия при себе нет, но ящик открывать наотрез отказался, говорит, лично барону Ульбергу только покажет, мол, подарок какой-то. Я просканировал ящик — он чист. Но все равно — подозрительно это все…
— Впусти его, я разберусь, — велел я.
Спустя пару десятков секунд на пороге дома появился юнец с деревянным ящиком в руках.
— Барон Аксель Ульберг? — поинтересовался парнишка, запыхавшийся от бега и из-за ноши в руках.
— Он самый. Тебя кто прислал?
— Этого я не знаю, барон. Я лишь отрабатываю деньги, которые мне заплатили. Это вам. — Пацан протянул мне ящик, подозрительно дернувшийся в его руках.
— Что внутри? — Я не торопился брать подношение.
— Этого я тоже не знаю, барон. Но господин, передавший вам это, велел сказать, что он премного благодарен вам за победу в поединке с виконтом Близзардом, и то, что в ящике — вознаграждение за ваше славное деяние.
Темное подозрение, закравшееся в мое сознание еще с приходом мальчишки, стало разрастаться до гигантских размеров.
— Поставь сюда, — указал я у стены.
Пацан осторожно опустил ящик на пол, после чего его как ветром сдуло.
Постояв на пороге с распахнутой дверью с минуту, я, наконец, заперся и опустился на корточки. Тихонько постучал костяшками пальцев по боковине ящика. Мне послышалось — или оттуда действительно доносится… поскуливание?
Ящик был заперт на простую защелку.
Я медленно открыл его.
Из темного нутра ящика на меня блестел небесного цвета глазами маленький серебристый волчонок.
Глава 3
— Как же тебя звать, дружочек? — ласково обратился я к детенышу, медленно протягивая руку.
Волчонок несколько мгновений настороженно глядел на меня, затем подставил маленькую мордочку под мою ладонь. Я погладил его между ушами. Шерсть волчонка была короткой и очень мягкой.
— Кто же тебя подарил мне, шерстяной мой друг, а? Не скажешь?
Я аккуратно взял волчонка двумя руками и вытащил из ящика. Взгляд зацепился за белый прямоугольник конверта, приклеенного к внутренней стенке «переноски» зверя. Положив волчонка рядом с собой на пол, я отклеил и открыл конверт. В нем лежало письмо.
'Здравствуйте, господин Ульберг. Не пытайтесь узнать, кто я. Я останусь инкогнито, если только сам однажды не захочу выйти из тени. Я тот, кто благодарен вам за вашу победу в дуэли с виконтом. Ваша победа была блистательной, и она вызвала ликование в моем сердце.
Но берегитесь! Есть люди, желающие вашей гибели. Взрыв особняка не последняя угроза. Дамоклов меч, висящий над вами, может обрушиться в любой миг — и ваша светлая голова будет отсечена.
Волчонка зовут Скай. Но вы, разумеется, можете дать ему другое имя, если пожелаете. Зверь теперь ваш — вам вершить его судьбу.
P . S . Зверь ручной с рождения, опасности не представляет, если только вы сами не научите его пускать в ход клыки и когти'.
— Значит, ты — Скай? — обратился я к своему новообретенному питомцу, убрав письмо в карман джинсов. — Будем друзьями с тобой?
Волчонок коротко заскулил.
— Ты, наверное, голоден, дружище. Пойдем-ка, поищем для тебя угощение в холодильнике.
Я взял питомца на руки и отправился на кухню. Скай по ощущениям весил килограммов пять–шесть. Предполагаю, что ему сейчас полтора–два месяца, хотя меня нельзя назвать большим знатоком волков.
В холодильнике обнаружилась бутылка молока. Я налил его в глубокую тарелку и поставил на пол, опустил рядом с тарелкой питомца. Скай жадно приник к угощению.
Я вытащил письмо и перечитал. Хм, и без подсказки неизвестного доброжелателя я уже догадался о том, что у меня есть враг. Что за выражение еще такое — дамоклов меч?
Я опустился на корточки рядом с новым другом.
— Ручной, значит, ты, да, Скай? Ничего, я научу тебя скалить клыки.
Следующим утром, когда Вероника явилась в особняк с чемоданом, она, ничего не подозревая, прошла на кухню и стала заниматься готовкой завтрака. Я сидел за столом, Скай — у меня на коленях, Вероника не заметила его. Волчонок спрыгнул на пол, моя новая служанка обернулась и… упала. Буквально — девушка потеряла сознание.
Я кинулся к ней.
Скай тоже подбежал к Веронике и стал обнюхивать. Подумав несколько секунд, лизнул ее лицо. Вероника открыла глаза и завопила так пронзительно, что у меня заложило уши. Скай недовольно зарычал. Хотя по-настоящему рычать малыш еще не умел, так что звуки, издаваемые им, были не страшны, а скорее умилительны.