– Да отстань же ты от меня, в конце концов! – заскрежетал зубами неизвестный, выдергивая рукав. – Ну посмотрю я тебя, посмотрю! И живот твой пощупаем, и портянки понюхаем… Все проверим, все!
– Ваши документы, гражданин! – пружинисто взбежав по лестнице, потребовал участковый Шаньгин. – С места прошу не двигаться.
Мягко, по-кошачьи отступив на шаг от Игната, неизвестный неожиданно швырнул кювету в лицо участковому, от которой тот едва увернулся. С отрывистым выкриком «доктор» резко выбросил вверх ногу и твердым, как камень, каблуком ударил Игната в лицо, опрокинув того навзничь. Затем одним стремительным прыжком он подскочил к окну и с ходу впечатался плечом в раму.
Сопровождаемый треском дерева и звоном битого стекла, «доктор» вылетел наружу. Однако едва он, шлепнувшись на лужайку и пару раз перекувырнувшись на траве, попытался вскочить, как его остановил строгий окрик Семена:
– Не двигаться – стреляю без предупреждения!
«Доктор» поднял голову и увидел угрюмо-черный глазок ствола охотничьего карабина, нацеленный ему в голову. Но не только это остудило его пыл – всего в паре шагов, обнажив острые клыки, стояли готовые к броску две крупные лайки.
Когда Шаньгин защелкнул наручники на запястьях «доктора», Семен сорвал с лица неизвестного марлевую маску и добродушно усмехнулся:
– Что, паря, думал старых дураков на мякине провести. А ты, как я погляжу, и впрямь бесценный спец. Ишь как за тобой клиенты гоняются, аж в окно пришлось от них сигать!
– Ну все, пошли в отделение, – по-будничному, почти дружелюбно, скомандовал Шаньгин.
– Э-э! А ну-ка, погодь! – Из дверей больницы, с недобрым огоньком в глазах, вернее, в одном правом, поскольку левый полностью заплыл, решительным шагом к ним приблизился Игнат.
– Игнат, ты чего это затеял?! – встревожился Шаньгин, пытаясь заступить ему дорогу.
– Да ничего, ничего, Акимыч, не боись! Все под контролем. Я же его как человека попросил помочь от поноса. А он! Ногой по морде. Нет, насчет такого лечения мы не уговаривались!
Коротко размахнувшись тяжелым и крепким, как булыжник, кулаком, Игнат сокрушительно заехал «доктору» в скулу. Тот, даже не охнув, покатился по земле.
– Так твою грыжу! – всплеснул руками Шаньгин. – Да ты же убил его, остолоп! Чего доброго, самого привлекут.
– Куда там! Оклемается, – отмахнулся Игнат. – Я же с умом бил – чай, в кузне рука тренирована. А то, получается, я – с битой мордой, а он – как пасхальное яичко. Непорядок!
ГЛАВА 7
Примерно в это же время «Волга», преодолев затяжной подъем, помчалась по серпантину дороги, врезавшейся в крутой каменистый склон сопки, почти лишенный растительности. Лишь на вершине сопки да внизу, вдоль обширного распадка, зеленела тайга. Желтовато-белесый откос, уходивший вниз от края дороги, метрах в пятидесяти заканчивался отвесным обрывом. Реденькая цепочка бетонных столбиков служила чисто условной страховкой для тех, кто по какой-либо причине мог вылететь за пределы дороги. Гуров смотрел на лесистые сопки, громоздившиеся с другой стороны распадка, на узкое длинное озеро, которое внезапно открылось внизу в прогалах между деревьями…
– До Кузоева километров пять осталось, – деловито сообщил Валерка.
Гуров посмотрел на дорогу и увидел вылетевший из-за поворота тяжеловесный «ЗИЛ». Валерка, насвистывая что-то популярное под шум мотора, на встречную машину даже не обратил внимания. Но Гуров каким-то шестым чувством вдруг ощутил в этом грузовике непонятную угрозу. Возможно, потому, что «ЗИЛ» по мере их сближения как-то нервно стал подбираться к осевой, при этом резко наращивая скорость.
– Сбрось газ! – скомандовал Гуров. – На обочину, живо!
Валерка тут же нажал на педаль тормоза, уводя машину вправо, к самому краю дороги. В долю секунды оба осознали, что еще чуть-чуть – и лобового столкновения им избежать бы не удалось. Но за рулем «ЗИЛа», судя по всему, был опытный водила, который свой хлеб зря не ел. Тяжелый грузовик грамотно вильнул на узком дорожном полотне, сбросив «Волгу» вниз по косогору резким боковым ударом задних колес. Даже самый придирчивый наблюдатель, находясь рядом, едва ли смог бы заподозрить в этом маневре злой умысел, настолько все выглядело некой роковой случайностью.
Валерка, который, к счастью, тоже оказался на высоте положения, успел вывернуть колеса вправо, и «Волга» после секундного страшного крена ринулась по склону вниз, распахивая землю заблокированными усилием тормозных колодок колесами. Всего лишь мгновение отделяло машину от бокового опрокидывания и беспорядочного, неудержимого падения до самого обрыва.
Но теперь на благополучный исход надеяться было трудно. Машина скользила вниз, по сути не имея никакого сцепления с грунтом склона, – мелкие горошины галечника не давали протектору колес с ним соприкоснуться. Любая ложбина на склоне, любой крупный камень, попавший под колесо, означали бы одно – кувырок «Волги», падение в пропасть. Казалось, нет ни малейшего шанса на спасение.
Внезапно чуть левее траектории их скольжения Валерка увидел большой валун, глубоко засевший в склоне у самого края обрыва, рядом с которым воздетыми вверх корнями щетинился комель дерева, некогда выросшего здесь, потом погибшего и опрокинувшегося верхушкой в пропасть. Чуть отпустив педаль тормоза, Валерка попытался сманеврировать, чтобы направить «Волгу» на это препятствие. Машину вновь накренило вправо, но она удержалась и на этот раз. А еще через долю секунды «Волгу» сотряс удар, после чего она замерла в плотном облаке клубящейся пыли. По инерции Гурова бросило вперед. От удара головой потемнело в глазах. Он почувствовал, как по лбу медленно потекла теплая липкая влага.
Валерка сидел за рулем, бледный как полотно, и надсадно кашлял. Из его разбитой губы на подбородок сочилась кровь. Очевидно, он сильно ударился грудью о баранку и был на грани потери сознания.
– Из кабины – быстро!!! – заорал Гуров, резко распахивая дверцу.
Валерка, болезненно морщась, непослушной рукой попытался открыть свою, но это у него не получилось. Рискуя съехать в пропасть, цепляясь руками и носками туфель за осыпавшиеся выбоины, Гуров быстро, как только мог, обполз почти на четвереньках машину сзади и схватился за ручку водительской дверцы. Внезапно он почувствовал, как валун, выбитый из своего ложа, подозрительно вздрогнул. Вздрогнула и «Волга» и даже как будто на какой-то сантиметр подалась вперед. Вниз полетели оторвавшиеся от склона огромные глыбы каменистого грунта. Отчаянным рывком Гуров распахнул дверцу, замок которой при столкновении заклинило, и с большим трудом выволок сержанта из-за руля.
Тот, пребывая в шоковом состоянии, едва мог двигаться, и Гурову пришлось тащить его прочь от этого места, которое становилось все более опасным. Комья грунта, мелкие и огромные, продолжали сыпаться вниз, сетка трещин ползла по склону все выше и выше.
– Валера, Валера, давай, двигайся хоть как-нибудь! – волоча вверх стонущего сержанта, без конца повторял Гуров.
Когда они были от машины метрах в пяти, где-то посреди между ними и «Волгой» поперек склона широкой дугой пробежала стремительно растущая трещина. Огромный ломоть каменистой земли вместе с деревом, валуном и машиной, как в замедленном кино, стал сползать вбок, вниз… и, словно все-таки решившись, стремительно ухнул в пропасть. Плотная туча желтоватой пыли повисла в воздухе.
Обливаясь потом, Гуров тащил Валерку по склону, который, казалось, никогда не кончится. Сержант немного пришел в себя, старался ему помочь, цеплялся за камни и выбоины все еще непослушными руками. Где-то наверху, на дороге, раздался скрип тормозов и послышались встревоженные голоса…
Спустя полчаса Гуров сидел в кабинете начальника Кузоевского райотдела милиции. Молоденькая медсестра хлопотала подле него, промокая ссадину на лбу тампоном с перекисью водорода. Хозяин кабинета, пожилой лысоватый майор с «трудовой мозолью» живота, распиравшего мундир, озадаченно чесал затылок, слушая рассказ Гурова о том, что случилось.