-Капитан пехоты Галецкий. Януш.
-Подпоручник бронетанковых войск Домбровский. Ян.
Бросив беглый оценивающий взгляд на капитана, пытаюсь сложить о нем свое мнение. Выше меня примерно на полголовы, физически развит (или так кажется из-за того, что он несколько шире меня). Форма на нем сидит как влитая - у меня даже возникло ощущение, будто он в ней родился. Вид, этот капитан производил самый боевой - как будет на самом деле, того я уже не знаю. Сентябрь все покажет.
Впрочем, долго разглядывать капитана мне не дали - буквально через минуту, может быть полторы, на обочине рядом с нами остановилась шикарная, лакированная черная машина с номерами, серия которых принадлежала к генштабовскому гаражу. К счастью, незнакомой марки машина была достаточно многоместной - так что с удобством смогли расположиться все: за рулем - водитель из гаража генштаба, на переднем пассажирском сидении - возникший из ниоткуда адъютант полковника, а на двух задних диванах, лицом к лицу - мы с капитаном и полковник.
Судя по тому, что полковник не давал никаких указаний, шофер отлично знал куда ехать. И водитель, как оказалось, был очень даже неплох - момент начала движения автомобиля я так и не почувствовал! Еще и в голове возникла дурная мысль о том, что у меня так не получится.
Наблюдая в окно за тем, как авто "люкс"-класса перетекает с одной столичной улицы на другую я размышлял о том, что в той жизни мне так и не удалось заработать на нормальный автомобиль, а в этой - судя по всему так и не придется. Во всяком случае, в ближайшей перспективе у меня достаточно большая вероятность оказаться за рычагами какого-нибудь 7ТР или Виккерса, а вполне может быть - даже за рулем грузовика, но никак не авто "премиум" класса. Чуть меньше вероятность выжить в сентябрьской мясорубке, акклиматизироваться, и, впоследствии оказаться за рычагами такой знакомой по советским фильмам "тридцатьчетверки" или хорошо известной по компьютерным играм "рабочей лошадки Союзников" - танка американского производства "Шерман". Больше всего же вероятность - сгинуть в какой-нибудь канаве, буквально через полгодика, столкнувшись с хмурыми (или веселыми) парнями в форме "фельдграу". Понятно, что в плен к ним мне лучше не попадать... В российских фильмах, обычно, на этот случай солдаты и офицеры носят в кармане по "лимонке", вот только... где ее взять? У меня даже пистолет - и тот, практически без патронов! Ну что такое - шестнадцать маслят! Вообще ничто! И что самое хреновое - за всей этой круговертью мне даже не удалось разок сходить в тир, чтобы пристреляться к незнакомому оружию!
По улочкам Варшавы мы петляли недолго: вскоре выскочили за город и развили скорость порядка шестидесяти километров в час - с учетом того, что дорога была не очень хорошо расчищена, ехали мы на достаточно приличной скорости. Мне даже стало нехорошо, когда я представил, что водитель не справится с управлением - отчего-то мне как-то не верилось, что в начале двадцатого века на автомобилях даже для "высшего класса" присутствуют эти чертовы подушки безопасности, что в моем времени обязаны гарантировать эту самую безопасность водителя и пассажиров...
Шофер у нас был непростой - это я понял в тот самый момент, когда он догнал колонну из нескольких армейских грузовиков, и, еще увеличив обороты двигателя, вошел в поворот, обгоняя эти самые армейские "урсусы", оказавшиеся по правому борту со скоростью порядка восьмидесяти километров в час. На такое я бы не решился даже в своем времени: во всяком случае, точно не на такой узкой, двухполосной дороге, обе стороны которых были засажены рядами деревьев, что очень сильно ухудшало обзор!
На мое счастье (а также на счастье побледневшего капитана), поездка эта закончилась также неожиданно, как и началась - всего лишь полтора часа езды в комфортабельном авто, и, скорость постепенно начала снижаться, после чего шофер сделал достаточно резкий поворот влево, проехал по еще более узкой дороге, и, остановился у КПП.
Бросив взгляд в окно, я тут же обратил внимание на фруктовый сад, пустой в это время года от плодов. Даже прикинул, что неплохо было бы наведаться сюда в конце весны или начале лета - чтобы сорвать пару плодов и снять пробу со знаменитых польских яблок. Впрочем, долго размышлять о прекрасном - о еде - мне не дали, и, дверь со стороны водителя открылась, после чего послышался непонятный бубнеж, и , вскоре после того, как дверца хлопнула, наш лимузин продолжил движение. К моему счастью - показывать свою лихость шофер больше не стал, и, вскоре, вообще остановил транспортное средство.
Теплый диван пассажирского отсека я покинул с нескрываемой радости, и, несказанно удивился, когда выбравшись из салона, смог осмотреться вокруг. Лимузин остановился возле массивного входа в белокаменное здание, скорее даже усадьбу, построенную несколько веков назад. Обернувшись, замечаю обширный парк по другую сторону от автомобиля: несколько аккуратно выложенных брусчаткой тропинок, такие же аккуратно постриженные кусты, и, кажется, выключенный по-зимнему времени, фонтан.
По левую сторону, чуть в стороне от того места, где находились гости (я, полковник Сосновский и капитан Галецкий), расположилось какое-то хозяйственное здание - судя по двум точно таким же, как и наш, лимузинам - все-таки гараж.
Долго созерцать округу нам не дали - стоило только водрузить на положенное место головные уборы, как перед нами возник неизвестный поручник в щегольской форме. Щелкнув каблуками, он приложил два пальца к козырьку своей щегольской фуражки (и этот в фуражке зимой!), после чего коротко сообщил:
-Пан полковник, Маршал уже ждет вас! Прошу за мной!
От нехорошего предчувствия у меня затряслись поджилки - встречаться с маршалом еще раз, с тем самым маршалом, что совсем недавно отчитал меня как мальчишку на полигоне, мне как-то не хотелось. Вот только другого варианта не было! Назад уже не уйдешь! Территория поместья охраняется - никто меня без пропуска не выпустит. Да и Сосновский тревогу поднимет, если, вдруг, я потеряюсь. Поэтому приходится бороться с собой и молча идти следом за вышестоящими офицерами.
Как только мы вошли в большой холл (или как в поместьях называется помещение, следующее сразу же за входом?), несколько вооруженных карабинами солдат во главе с капралом, на поясе которого висела кобура с револьвером, вежливо так, но цепко следя за нашими руками, предложили расстаться с оружием, а заодно и с зимней одеждой. Послушно пришлось расставаться с пистолетами, вот только полковнику (одетому в парадную форму!) оставили его шашку.
Когда все формальности были улажены, все тот же щегол-поручник предложил нам проследовать за ним. Мы молча согласились, и, пройдя через пару небольших хорошо и со вкусом обставленных комнат в каком-то старинном стиле (уж не в викторианском ли?), оказались в небольшом пустующем (если сравнивать с помещениями, где мне пришлось пройти ранее) зале. Из мебели присутствовала лишь пара диванчиков, на которые нам и предложили присесть. После чего наш провожатый подошел к массивным дверям, отворил одну из них и покинул нас, перейдя в другое помещение.
Я же начал вертеть головой на все триста шестьдесят градусов. На стенах обнаружились полотна неизвестных мне художников, причем условно их можно было поделить на два вида, которые как бы случайно заканчивались как раз у двери, в которую вошел поручник. Первый вид можно было охарактеризовать одним словом - море. Причем картины, судя по всему, были продолжением друг-друга, показывая историю Польского Флота. Во всяком случае - мне так показалось. Иначе объяснить триптих из "лодочки с парусом на море", "хрен знает сколько мачтового чего-то там на море" и "эсминца на море" я охарактеризовать не смог бы никак.