Животина отпустила шею покойника и уселась на задние лапы, смотря прямо в глаза Геннадию. Хорёк-мутант улыбался во весь свой огромный рот, усеянный крупными треугольными зубами, густо измазанными в крови. Страха у Геннадия почему-то не было.
«На Чеширского кота немного похож» - подумал про себя Геша и пробормотал вслух: «А чо, неплохо. Вот только куда теперь труп девать? Ща набегут менты и омбудсмены, скажут, что это я у малолетнего ублюдка всю кровь выпил, да еще и выебал его перед этим в жопу. Кто поверит в недотыкомку?»
Животина облизнулась длинным малиновым языком, отчего ее огромные зубы, лишившись красного налета, засияли значительно ярче, прям как в рекламе Колгейта, и улыбнулась еще лучезарнее. Вдруг рядом на полу начало расплываться странное дымчатое пятно, по цвету и консистенции напоминающее загадочное существо. «Хорек» схватил зубами тело за шкирку и рывком забросил его в пятно. Труп провалился как в колодец, и пятно тут же исчезло.
«Это пиздец, товарищи, похоже на белую горячку» - проборматал Геннадий: «Только откуда? Я уже неделю не пил ничего крепче воды, а дурь курил вообще месяц назад. Да у меня даже под герычем глюков никогда не было в принципе».
Недотыкомка, сидящая на задних лапах тоненько захихикала.
«Ладно, пока» - попрощался с «хорьком» Геннадий и повернулся к выходу: «Пора мне, а то остальные детки наверняка ищут друга, а может уже настучали своим предкам, а те позвонили ментам… короче сваливать надо». С этими словами Геша пошел к воротам. Перед тем, как пролезть в щель, он обернулся. Недотыкомка сидела на прежнем месте, и в ее здоровенных глазищах Геннадий Николаевич ясно увидел недоумение.
III
«Чего это она?» - подумал Геша, уселся за руль и повернул ключ зажигания. Субботний трафик был не столь плотным, как в будни, но затруднения встречались. Последнее время город погружался в пучину транспортного коллапса все глубже и глубже – по окраинам еще можно было проехать, если знаешь как, в центр же лезть было совсем без мазы – вне зависимости от дня недели пробки стояли во все стороны, так что туда Геннадий старался не соваться вообще. Обогнув Москву по самому краю, он наконец, прибыл к родным пенатам.
«Пенаты… пенаты, интересное слово» - подумал Геннадий про себя, пискнул брелком сигнализации и стал подниматься вверх по лестнице. Супруга дома отсутствовала, можно было даже не гадать, где она – будучи женатым уже четвертый год, Геша знали все ее привычки и предпочтения. В холодильнике было пусто, на плите находилась пара заляпанных жиром кастрюль, а раковина оказалась заваленной грязных посудой. Зато вдоль стены стройными рядами стояли пустые водочные и пивные бутылки. Судя по брендам использованной посуды, здесь не придавали никакого значения ценовой категории, марке продукта и маркетинговым уловкам производителей – значение имело лишь одно: процентное содержание спирта.
Собственно, Геннадий Николаевич и сам был не дурак заложить за воротник, но по счастью, пока еще мог вовремя остановиться, к тому же работа не давала возможности уйти в длинный, изобилующий искрометными приключениями запой. Войдя в комнату, Геша обнаружил следы торопливых сборов: перед зеркалом валялись всякие пудреницы-пузырьки-лаки, супружеское ложе было захламлено кучей разноцветных лифчиков вперемешку с трусами, завершающим же мазком стихийного натюрморта оказалась использованная гигиеническая прокладка, лежащая на кресле.
«Как заебала эта свинота» - подумал Геннадий: «Я конечно, не намного лучше, но не до такой же степени! Чо она делает, пока я на работе? В принципе ясно, конечно – жрет ханку с подругами или ебало красит. Интересно, когда она последний раз убиралась? Полгода? Год назад?»
Геннадий Николаевич брезгливо, двумя пальцами взял прокладку за краешек и бросил ее на пол. Следом отправились лифчики и трусы. Слегка размахнувшись, Геша дал образовавшейся куче пинка, и та улетела под кровать, подняв тучу пыли. Геннадий пару раз чихнул и улегся на постель, положив руки за голову.
«В магазин что ли сбегать? Жрать нечего, выпить тоже. Вот сука! И ведь, блядь, постоянно деньги клянчит на домашнее хозяйство: «Я жена! Хранительница очага! Денег давай – ты мужчина, должен зарабатывать столько, чтобы на все хватало! Похоже, пора ей накернить в табло, да как следует. Хотя толку? Раньше хоть на пару недель помогало, теперь на неделю, да и то не всегда. Развестись? А жить где, она здесь теперь прописана – попадешь в коммуналку, а там вместо одной такой Наташи будет парочка, да еще с детьми и мужьями – алкашами.