Я огибаю кучку парней, гоняющих потрёпанный мяч, и подхожу к Яне. Она не замечает меня, и я вдруг думаю о том, что неужели она связана с анонимом? Неужели, она заодно с ним? Или, может быть, она и есть тот человек, отправляющий нам письма? Но зачем? С какой целью?
— Привет, — я останавливаюсь рядом с девушкой, привлекая к себе внимание.
Яна отвлекается от разговора с учениками и вскидывает голову. На мгновение мне кажется, что я обозналась и что это вовсе не Куркина, потому что в её взгляде я вижу замешательство. Она меня не узнаёт.
Но потом улыбка трогает её губы, и девушка выпрямляется.
— Ого, — она уже не обращает внимания на девочек, которые, почувствовав свободу, разбегаются в разные стороны. — Розина, ты ли это? Тебя не узнать!
— Да тебя тоже, — я осматриваю её с ног до головы. — С каких пор ты работаешь в школе? Ты же терпеть не могла детей.
Она смеётся, и я вздыхаю с облегчением. Даже если Куркина как-то и связана с анонимом, она совершенно не ожидала встретить меня. Или она просто так хорошо играет.
— Я здесь практику прохожу для универа, — отмахивается Яна, осматривая школьников. — Решила, что проще будет в нашей школе, чем искать разные организации. Да и здесь я договорилась всего на неделю. Проведу исследование и привет, свобода. А ты давно в городе? Ты как свалила в Питер, так от тебя ни весточки не было.
Я пожимаю плечом. Приятные воспоминания о школьных деньках накрывают меня, но всё это медленно тонет в мыслях о карточках и безумном анониме. Я вдруг думаю, что это всё чертовски глупо: следовать каким-то указаниям незнакомца, совершенно не зная правил игры. Может, я вообще не хочу в этом участвовать… Почему нельзя просто собраться нас вчетвером, высказать свои претензии и недовольство и мирно разойтись? И почему я думаю об этом прямо сейчас?
— Недавно совсем, — признаюсь я, опуская голову. Жуткое желание покурить сводит мои пальцы, и я сжимаю руки в кулак, пряча их за спину. — Перевелась в местный университет, живу в общаге. Вот, случайно мимо проходила, увидела тебя и решила заскочить.
Яна улыбается, затем смотрит мне за спину, где остался Андрей и мой мотоцикл, и её глаза хитро прищуриваются.
— Мимо проходила, значит, — иронично тянет девушка. — А что за парень? Встречаетесь?
— Нет! — фыркаю я, почему-то смущаясь. — Просто знакомый. С общаги.
— М, — Яна опускает голову, и её взгляд на мгновение меркнет. — А как там… Как Егор? Давно не слышала о нём.
Я пожимаю плечом, неохотно вспоминая Штормова и его нахальный издевательский взгляд.
— Да живой, — бурчу я. — Видела его недавно. Ходит, дерётся, всё как обычно. Я с ним после переезда особо не общалась…
Я вздыхаю и смотрю на небо, вдруг вспоминая, что аноним сказал мне передать кое-что человеку, которого я здесь встречу. Но, как я это сделаю? Тебе просили передать «небо падает»? Глупо же прозвучит. И что, если Яна — это не тот, кто мне нужен? Что, если она не поймёт? Хотя, может, так оно и задумано? Да и плевать. Аноним слишком обнаглел, чтобы я ещё грузилась из-за такого. Само моё присутствие здесь говорит о том, что я совсем спятила, раз согласилась на уговоры Андрея поиграть в эту игру.
— Понятно.
Разговор заходит в тупик.
Я смотрю на облака, лениво плывущие по небу, и немного щурюсь из-за солнца. Затем прикусываю губу и смотрю на Яну.
— Такое чувство, что небо падает, — бурчу я.
Девушка поднимает голову и прищуривается. Её эмоции практически не меняются, но мне удаётся уловить тень, упавшую на её лицо. Это длится всего лишь мгновение, и я решаю, что это просто моё воображение. Наверное, мне показалось.
— Ага, — Куркина улыбается. — Погода хорошая. Слушай, дай телефон.
Она протягивает руку ладонью вверх, и я непонимающе вскидываю брови.
— Ну, давай-давай, — она дёргает пальцами, поторапливая меня.
Я достаю сотовый из кармана и протягиваю ей, перед этим разблокировав экран. Девушка недолго возится в нём, затем возвращает обратно.
— Я записала свой новый номер, — улыбается Яна. — Если захочешь, можем потусить как-нибудь. Вспомним былые времена и всё такое. Ну, или «вконтакте» меня найди.
Я убираю телефон обратно в карман.
— Хорошо, — неуверенно улыбаюсь я. — Тогда оставляю тебя твоим детишкам.
Яна смеётся и корчит такое лицо, мол, упаси Боже.