Не дожидаясь, пока меня нагонят преследователи, я срываюсь с места и бегу дальше, скрываясь в полумраке переулков, куда даже не добирается свет фонарей. У меня отличная выносливость, но и она уже начинает меня подводить: не думал, что шестёрки Арчи настолько проворные, так что, если я не скроюсь где-нибудь в ближайшие несколько минут, то меня точно нагонят, а думать, что тогда со мной случиться, мне как-то не особо хочется.
Домой мне возвращаться нельзя, за машиной, скорее всего, тоже. К Матвею не вариант, у него там пасутся копы, в общагу к Розиной мне уж точно нельзя совать свой нос, ибо, во-первых, там всё заперто в такое время, а, во-вторых, она меня сама с потрохами сожрёт после недавних событий, так что остаётся только один разумный вариант. И я как раз направляюсь именно туда, в тайне надеясь, что смогу найти там укрытие, хотя бы на парочку дней, чтобы придумать план своих дальнейших действий. Это не лучший вариант, но других у меня нет.
Я пытаюсь затеряться среди старых тёмных проулков города, чтобы сбить их со следу, прекрасно зная, что подобная уловка сработает лишь на некоторое время. Обычно подобные люди не отличаются умом и сообразительностью (по закону фильмов), но в моём случае мне попались профессиональные преследователи. Везучий я человек!
Я, наконец, добираюсь до нужного места и торможу возле подъезда, по памяти набирая номер квартиры в домофоне. Пожалуйста, пусть она будет дома. Пусть откроет именно она. Я буду послушным мальчиком и больше никогда не влезу в подобные неприятности, только пусть она откроет эту чёртову дверь, прежде чем меня нагонят эти бугаи. Нельзя, чтобы они узнали об этом месте.
Звук домофона разлетается по ночному безмолвному пространству слишком громко — я опасливо оглядываюсь по сторонам, готовый сорваться с места и рвануть куда-нибудь при малейшей опасности, но вокруг тишина, дороги пустые и лишь некоторые окна в высотках горят, оповещая, что в квартирах никто не спит. Где-то далеко слышу смех парней, и сердце пропускает удар. Я успокаиваюсь, потому что понимаю, что это просто какие-то подростки решили прогуляться на ночь глядя. Вейперы хреновы…
Звук резко обрывается, затем сонный голос разрывает пространство:
— Кто?
— Это Егор, — я приближаюсь к домофону почти вплотную. — Открывай, это срочно. За мной гонятся.
— Штормов? — хрипит девушка.
— Да, да! Ну, быстрее…
Она мгновение медлит, а затем открывает мне дверь — я резко дёргаю за ручку и проникаю в подъезд, специально убедившись, что дверь закроется и не сможет никого впустить не при каких условиях. Я облизываю губы и поспешно направляюсь к лифту. Кабина двигается медленно и изнурительно долго — я постукиваю пальцами по стене, прислушиваясь к посторонним звукам. Так, Егор, успокойся. Ты смог оторваться, и никто из них не видел, куда ты исчез. Даже если они и узнают о том, где я, то не смогут меня выловить, пока я сам не выйду.
Двери открываются — я проникаю внутрь и нажимаю на нужный этаж. Надеюсь, они меня не выгонят. На счёт девушки я не волнуюсь, потому что смогу надавить на совесть, а вот на счёт её парня… Блин. С ним будут проблемы…
Лифт останавливается, и я выхожу на площадку, решительно направляясь в сторону двери. Дёргаю за ручку: заперто. Нажимаю на звонок, наплевав, что кто-то внутри может спать. Сразу же с моим нажатием поворачивается замок, и преграда приоткрывается. Я нагло тяну её на себя и врываюсь в квартиру, закрывая за собой дверь на замок. Только после этого облегчённо вздыхаю и прислоняюсь к поверхности спиной.
— Фух, я спасён, — тяну я.
Я смотрю на девушку, которая в домашней длинной мужской футболке стоит в паре метрах от меня со скрещенными на груди руками, растрёпанными волосами и сонными глазами. Она явно только что проснулась.
— Что ты тут делаешь? — хрипит девушка, прокашливаясь. — Сейчас почти три часа ночи.
Её голос тих и спокоен. Я смотрю на Машу Розину и виновато улыбаюсь, чувствуя, как прилив смеха, который я сдерживал всю дорогу до сюда, наконец, собирается вырваться наружу. Мне требуются неимоверные усилия, чтобы не рассмеяться.
— Сорян, что разбудил, — вздыхаю я. — Мне нужна помощь.
— Помощь? — она сонно потирает глаза.
— Можно я потусуюсь у вас пару дней? За мной охотятся шестёрки Арчи, которого, по твоей милости, повязали копы, — с лёгким укором говорю я. — Домой я не могу вернуться, Матвея сразу вычислят, а «Конечный пункт» полетел к чертям. Мне нужно где-то залечь на дно.