— Вы были там той ночью. Вы знали, в каких условиях мы работали. Любой бы подумал, что он мертв. Вы могли меня поддержать. Вы могли бы…
— Я спас вашу задницу, — перебил его Чеймберс.
— Что вы?.. — начал он, безуспешно пытаясь выглядеть возмущенным.
— Вы сами сказали: они показали вам что-то, сказанное мной начальнику конфиденциально. Поэтому на чьей стороне, по-вашему, они были? — Винтер выглядел растерянным. — Они не могли свалить это на меня, поэтому начали искать других виноватых. Если бы я заступился за вас, они бы вас наказали просто в отместку мне. Вместо этого вы отделались всего лишь легким испугом за ошибку, достойную увольнения. Не за что.
— Значит, вы не считаете, что я «типичный детектив-аматор, не способный отставить в сторону собственное эго даже для того, чтобы справиться с элементарными вещами»?
— О, это я говорил серьезно, — пошутил Чеймберс, похлопывая расслабившегося Винтера по спине, когда громкая женщина снова выбежала из одного из домов.
— Pietà? — предугадал Чеймберс.
— Pietà, — кивнул Винтер.
— Pietà! — прокричала женщина, всовывая Чеймберсу в руки книгу, открытую на странице с фотографией ренессансного шедевра Микеланджело: юная Мария, держащая своего сына у себя на коленях после его распятия, в жутковато знакомой позе, — пятисотлетняя статуя, отображающая место преступления в двадцати футах от них.
— Вот дерьмо, — пробормотал Чеймберс.
— Что? — нетерпеливо спросил Винтер.
Чеймберс развернул книгу к нему, лицо Винтера тут же осунулось, сочетаясь выражением с детективом:
— Пьета.
Глава 5
— Бен?.. Бен?.. Бен!
— А?
— Ты вообще меня слушаешь?
Чеймберс непонимающе уставился на нее. Это был «вечер угощений», и они сидели за столиком в их любимом ресторане. Перед ним появилась курица с кокосом и лаймом, а блюдо Евы было уже наполовину съедено.
— Да, прости, — извинился он. — Я просто устал. Значит, с Полом все хорошо?
— Я тебе это рассказывала десять минут назад!
— А… Но все же?
— Я тебе не скажу, — ответила она, скрещивая руки на груди. В ее голосе появился ямайский акцент, как всегда, когда она злилась.
— Давай отложим это, — он показал рукой между ними, — в сторону, похоже, что все было серьезно. Мне нравится Пол.
— Мертвый… Живой. Нельзя точно сказать, пока мы не встретимся на его дне рождения. — На лице Чеймберса отразилось облегчение. — …Или похоронах, — добавила она, переключая внимание обратно на свой ужин. — У тебя что-то происходит на работе?
— У меня всегда что-то происходит на работе, — произнесли они в унисон, повторяя стандартный ответ Чеймберса на этот вопрос.
Она недовольно взглянула на него и снова заверила:
— Я справлюсь.
— О, в этом я не сомневаюсь, — засмеялся Чеймберс.
— Тогда расскажи мне.
Он улыбнулся и покачал головой.
Уронив свои приборы на тарелку, Ева нетерпеливо посмотрела на него.
— Послушай, — спокойно сказал Чеймберс, — я выбрал такую жизнь. Я мог бы стать почтальоном или типа того.
— Муж Вероники — почтальон…
— Это хорошо.
— …Его изуродовала собака.
— А.
— И теперь он не может мочиться стоя. А ты еще можешь мочиться стоя? — спросила она довольно громко, заставляя нескольких посетителей взглянуть в их направлении. — …А?
— …Да, — шепотом ответил Чеймберс. — Я все еще могу мочиться стоя.
— Тогда как насчет того, чтобы стать попроще, крепкий орешек?
Он рассмеялся, раздумывая, зачем он вообще попытался спорить.
— Я только хотел сказать, что я выбрал впустить весь этот мрак, жестокость и ненависть…
— Джамби, — вставила она, лаконично суммируя все своими карибскими суевериями. [2]
— Ага, демоны, — кивнул он. — Я провожу свое время в компании демонов, и я не могу рисковать привести даже одного из них домой к тебе.
Лицо Евы даже не дрогнуло. Чеймберс знал, что потерпел поражение.
— Ладно… — вздохнул он и начал рассказывать.
— …Поэтому я заехал в библиотеку по дороге и нашел это… — Чеймберс говорил уже больше восьми минут, когда он достал из кармана мятую копию: замерзший человек, выполненный в потертой бронзе. — «Мыслитель» Огюста Родена, — провозгласил он. — Что значит, на обоих местах преступления тела были расположены так, чтобы напоминать известные скульптуры.
— Но, — начала Ева, проглатывая еду, — у сегодняшних тел не было следов укола на шеях.
2
Джамби (