Автор неизвестен
Подростки
Подростки
Тетрадь Наташи
ДОГОВОР Мы, нижеподписавшиеся, ученики 9 класса школы N 5, Козлов Игорь Шишкина Наталья Минкина Елена Осипов Михаил Ежова Анна Петров Дмитрий заключили настоящий договор о нижеследующем:
В течение летних каникул, а так же первой и второй четверти каждый из нас будет вести дневниковые записи о своей жизни, ничего не утаивая, и не привирая.
В Новогоднюю ночь, мы начнем коллективное чтение наших записей, и пусть это будет знаком нашего высокого взаимного доверия и любви.
Шесть подписей
Составлен в одном экземпляре, имеющем силу закона.
Я - Наташа. Это я все придумала. Решила, что начать записи нужно с текста нашего Договора, иначе ничего не будет понятно. А было все так. Шел наш выпускной вечер (мы закончили восьмой класс и нам полагался выпускной, может не такой шикарный, как у десятиклассников, но все же...), так вот, шел наш выпускной, и было, честно сказать, скучновато. Яркий свет в спортзале, срочно преобразованном в танцплощадку, рев магнитофона и Мымра на посту. Мымра - наша классуха, на выпускных у них, у классух, роль такая - блюсти нашу нравственность. Мишка, проходя мимо, шепнул мне, "Ходи на чердак", я сделала вид, что не слышу, он исчез в проеме двери. Через 10 минут и я, незаметно, как мне казалось, пошла прочь из зала. На лестнице гудела публика, и многие были поддатые. Я прошла по всему коридору, вышла на другую лестницу, здесь уже никого не было, и, оглянувшись, для верности, чтоб никто меня не заметил, пошла вверх. Чердачная дверь была приоткрыта и из нее несло прохладой. Я осторожно ступила на ступеньку, затем еще одну, еще ...
Сердце мое замирало, я не знала, зачем я иду. Честно сказать, я думала, что Мишка будет один, и мы с ним пошепчемся о том, о сем, наверное, он полезет целоваться, ну и что? Я была уверена, что всегда сумею его остановить. Чья-то прохладная рука, одна слева, другая справа, так он не один, подумала я с сожалением, они втянули меня, в проем так аккуратно, что я ничего не задела. Их было пятеро, и они распивали некое пойло. Меня посадили на какую-то лавку, предусмотрительно застеленную газетой, и, постепенно привыкая к неверному лунному свету, стуящемуся в слуховое окно, я разглядела своих ночных собутыльников.
Они были лишь слегка навеселе, говорили то громко, то, испугавшись своих воплей, переходили на свистящий шепот.
Все пятеро были мои одноклассники. Три чувака (так мы называем парней, впрочем, какие они парни, многие еще и не бреются) и три девушки (чувихи соответственно). Девочек было две, я оказалась третьей. Рассказывали в основном анекдоты.
Мне плеснули чего-то в стаканчик, я глотнула и горячее, жаркое тепло разлилось по моему телу. Сидели парами, плотно, я с волнением чувствовала Мишкино плечо. Иногда он нагибался, чтоб взять что-то с нашего импровизированного стола, и, откидываясь назад, касался рукой моего колена. Сначала я приняла это за случайные прикосновения, но, когда после очередного добывания хлеба насущного Мишкина лапа осталась лежать на моей коленке, я, усмехнулась про себя и поняла, что в отношениях полов нет ничего случайного. Я не стала отталкивать руку, тем более, что другие две пары вообще сидели, обнявшись. Мишка тут же осмелел и передвинул ладонь повыше, теперь уже я нагнулась, чтоб ухватить кусочек колбаски, и Мишкина ладонь оказалась зажатой между моим животом и бедром.
Честно сказать - было волнительно и приятно, я впервые прикасалась к чему-то запретному, а потому сладкому. Я так и сидела, не разгибаясь, затем я откинулась назад, убрала Мишкину руку с бедра, и перевела ее себе за спину, со словами
"Холодно, согрей меня".
Анектоды скоро, увы стали иссякать, иссякло и содержимое бутылки, что там досталось нам на шестерых, хотя мальчишки, особенно Димка, видимо приняли до того.
И тут я сказала. Я предложила им составить и подписать договор. Все неожиданно согласились. И Игорь - хронический отличник, у него классные сочинения, и Мишка - наш герой-любовник, и Ленка, и Димка, и Аня - тихая водичка. Все согласились! Договор мы накатали тут же на огрызке чьей-то тетради, благо, на чердаке их было море. Хранить договор доверили мне, очевидно, как инициатору или как самой трезвой. И я сунула его в карман юбки, и вот только сейчас я разгладила его и, перечитав, аккуратно переписала в свою тетрадь.
Интересно, будет ли кто-нибудь, кроме меня, вести такие записи?
Вечер закончился так себе. Мы слезли с чердака, толпа нас приветствовала, Мымра пыталась всех обнюхать, но мальчишки тихо слиняли на улицу, а девочки тоже были не лыком шиты, а может и Мымре не хотелось скандалить, в принципе, она не плохая тетка, и мы ее по своему любим.
Мишка и Игорь увязались нас (меня и Ленку) провожать. Мы, как дурочки, вцепились друг в дружку, так и ползли домой, мы спереди, ребята сзади. Мы пытались петь, Ленка хорошо поет, а у меня нет голоса, а потому получалось скверно. Хмель прошел, и когда Ленка с Игорем остановились, так как Ленка уже пришла, мы с Мишкой тоже остановились, долго прощались, наконец, они вошли в подъезд, а мы пошли дальше. Обычно Ленка шла домой, а меня провожала до дому вся оставшаяся компания. Мишка слегка обнял меня за плечи. Мы шли молча, была черная, черная ночь, и на душе было хорошо.
У самого дома Мишка вдруг осторожно потянул меня куда-то в сторону от подъезда, я почему-то поддалась, я поняла, что он ведет меня к детскому садику, что находится рядом с моим домом.
- Мне нужно домой, уже поздно - шептала я, но шла, послушная его руке.
- Мы посидим немного, смотри какая ночь - прошептал он хрипло, и я не узнала его голоса.
Мы вошли на территорию садика, вдоль всего периметра находились беседки, для детей, это были небольшие крытые помешения, где дети играли в непогоду. Я сама ходила в этот садик и хорошо знала, что в каждой беседке есть стол больше похожий на кушетку, и я вдруг поняла, почувствовала, что опытный Мишка ведет меня именно туда, в беседку, что он заставит меня сесть на стол, и что там он будет пытаться меня целовать и все такое...
Вспомнилось, что когда-то именно здесь, в беседке садика, мы шестилетки нашли странный предмет, очень похожий на надувной шарик, только удлиненный, мальчишки, видимо больше нас знали о его назначении и стали подбрасывать его, поддевая на палочку, при этом, они хихикали, стараясь попасть шариком в нас, девчонок. Уже потом, когда мне было двенадцать кто-то из подружек объяснил мне назначение этого предмета, тогда я и вспомнила, когда и где впервые его видела. Сейчас, воспоминание обожгло меня, потому, что я остро почувствовала связь между той резиночкой, беседкой детского сада, черной ночью, и нас с Мишкой, крадущихся по темной аллее. Мне стало немного страшно.
Но я шла, что вело меня, я не знаю, Мишка мне не особенно нравился, но я шла, лишь слегка упираясь. Я схватилась за дверной проем беседки, что-то возражала.
- Посидим здесь, - сказал Мишка, и сам сел на низкий столик.
- Не хочу.
- Ну, посидим. Ну, давай, ну что ты?
Он обнял меня и притянул к себе. Уж лучше бы я села. Моя грудь оказалась у его лица, и он, неожиданно для меня, слегка приподнялся и поцеловал меня в шею. Меня обдало жаром. Конечно, я целовалась с мальчишками, но ситуация никогда не была такой непредсказуемой и опасной.
Левой рукой он жадно притягивал меня за талию, а его правую руку я почувствовала на бедре, жаркая, мягкая ладонь осторожно скользнула вверх увлекая за собой подол платья. Я рванулась, но Мишка держал меня крепко, он что-то горячо шептал мне в шею, его ладонь двигалась вверх-вниз, он гладил мои ноги, и я не могла с этим ничего поделать.
- Миша, Миша, пусти меня, не надо, - шептала я.
- Ну позволь, я немножко поласкаю тебя, девочка моя.
- Ты помнешь мне платье, - лепетала я, словно это было главное.
- Ну я осторожно, ну, пожалуйста.
Его ладонь скользнула по трусикам, прошла вверх по животу, опустилась вниз, остановившись на самом интимном месте. Я изгибалась, я пыталась освободиться, но эта ласка, видимо, была сильнее меня, Мишка прижался еще крепче, и, развернув меня рукой, резко усадил на стол. Его лицо оказалось рядом с моим, он наклонился и поцеловал меня, сначала слегка, совсем осторожно, но, почувствовав, что я не сопротивляюсь, страстно впился в мои губы. Так меня еще никто не целовал, а то, что при этом своей жаркой ладонью он гладил меня там, внизу, все это привело меня в неописуемое состояние. Он прервал поцелуй, я жадно вдохнула воздух и успела прошептать: