Парень подсел к ним, не торопясь, закурил. Мальчики выжидательно смотрели.
— На станцию часто бегаете? — спросил Данила.
— Без малого каждый день.
— Пехотинца от кавалериста отличите?
— Спрашиваешь!
И действительно, через город на восток ежедневно шли эшелоны. Ребята за это время успели повидать все рода войск. Они точно знали форму пехотинца и кавалериста, а сапера никогда не путали с батарейцем, по цвету лампас отличали донского казака от оренбургского.
— Так вот, вы должны пойти на переселенческий пункт. Найдите там фельдшера Шарова. Попросите у него бинт и вату, запомните: бинт и вату. Он спросит вас, для кого это? Вы должны ответить: для дяди Никиты Проскурякова, ему нужно делать перевязку. Поняли? Повторите!
Ребята повторили все слово в слово. Выходило убедительно. Данила остался доволен.
— Слушайте внимательно дальше, — продолжал парень: — Шаров даст вам небольшой пакет. Из дому захватите корзину, положите в нее с полдесятка яиц да бутылку молока. Спрячьте на дно корзинки пакет, яичками его прикройте. Соображаете? — Ребята молча кивнули головами. — С этой корзинкой отправляйтесь на станцию. На дальнем тупике… ты должен знать его, Валька.
— Найду, — уверенно ответил тот.
— Так вот, на дальнем тупике стоят вагоны, часть эшелона пехотного Смоленского стрелкового полка. Запомните хорошенько: Смоленского стрелкового. Вроде нашего озера Смолино. Запомнили?
Механик не выдержал:
— Ну, чего ты толкуешь, ровно маленьким? Ты говори, чего делать надо.
— Не горячись! В таком деле забудешь немного — потеряешь много. Там не будешь ходить да расспрашивать. Не очень-то разрешат разыскивать, где какой полк стоит.
— Ну его, говори, — сказал Николай. — Ты, Митька, не мешай. Это тебе не шуточки.
— Разыщите там вольноопределяющегося Лагунова. Да вы больно-то не расспрашивайте, — еще раз предупредил Данила. — Этот Лагунов — высокий такой, белобрысый, а на левой руке, на среднем пальце, кольцо у него, — вот и приметы все. Если кто спросит, чего бродите, кого ищете, скажите: вольноопределяющийся один тут просил молочка да яичек принести, вчера у нас на базаре брал. Когда разыщете, скажите ему: «Господин вольноопределяющийся, молочка надо?» Он ответит: «Оно у вас кислое?» А вы ему: «Кислым не торгуем». Он попросит: «Мне бы яичек». И тогда отдайте пакет, что Шаров вам дал, поняли? Повторите!
Ребята несколько раз прорепетировали, как они будут разговаривать с Шаровым и Лагуновым. Убедившись, что мальчики усвоили все, Данила отпустил их.
Наутро ребята довольные и гордые от сознания, что получили серьезное поручение, отправились на переселенческий пункт.
Найти фельдшера Шарова было нетрудно. Он приветливо встретил ребятишек, слегка удивившись, зачем это их принесло, а потом, когда все условные фразы были произнесены, передал им пакет и сказал:
— Вот за это молодцы! Так-то лучше, чем по улицам собак гонять. Вырастете — поймете, какое большое дело вы делали.
— Мы и сейчас понимаем, — с гордостью заявил Валентин.
— Ну, если понимаете, тогда смотрите в оба, чтобы ни-ни, ни в чем не оступиться!
— Будьте спокойны, — произнес Николай, как всегда немного растягивая слова.
Приятели пошагали на станцию. Пакет Митя сунул на дно корзинки.
Разыскать Лагунова из Смоленского стрелкового полка было не таким простым делом, как думали ребята. Теплушек разных на путях стояло много, где какой полк, часто и сами железнодорожники понять не могли, а солдат всяких частей и родов оружия — столько, что глаза разбегались. Как узнать, где этот Смоленский стрелковый?
Приятели решили спросить. Валя пошел к вагонам, а Николай с Механиком остались в стороне — посмотреть, что будет.
В тени одного из вагонов сидел сивоусый, маленького роста пехотинец и чинил рубаху. Валя подошел к нему.
— Дяденька, тут стоит Смоленский стрелковый полк?
— Пошел отседова! — закричал солдат. — Я тебе дам, смоленский. Какое тут твое дело?
Валя ни с чем вернулся к ребятам.
— Погоди, не так надо. — Николай подумал немного, потирая ежик своих рыжеватых волос. — Я сейчас.
Он взял из корзинки яйцо и в ближайшей лавочке обменял на две папиросы.
Держа папиросу в зубах, Николай подошел к одной из теплушек. В дверях сидел, лениво болтая ногами, ухарского вида солдат.
— Землячок, — солидно произнес Николай, — огонек найдется?
— Огонек? Ишь ты, курильщик! Да еще и папиросы!
— Могу угостить, — Николай вынул из кармана вторую папиросу.