— Мы с Валькой вроде из-за коробки драться начнем, у Кольки ее вырывать. А он пусть бежит. Одного колупаи не тронут. А мы вырвемся. Не убьют до смерти.
— Правильно! — сказал Валя. — Беги ты, Механик.
— Почему я? — запротестовал Митя.
— Не разговаривать, ну! — шепотом приказал Николай. — Вырывайте у меня коробку, живо. Они близко.
И вот перед глазами наступавших ребятишек произошла такая сцена, что они от неожиданности даже остановились: трое закадычных приятелей стали вдруг драться из-за какой-то коробки. Колупаевцы дружно захохотали, заулюлюкали.
Митя вдруг изловчился, вырвал коробку, толкнул Николая и пустился наутек, прямо мимо колупаевцев. Те охотно пропустили его. Какой смысл бить убегающего!
— Эй, догоняйте, барахольщики, своего, а то коробку упрет, — кричали колупаевцы. — Чего стоите? Бегите, встретим!
Ребята, конечно, не двигались. Они незаметно осматривались, приняв на всякий случай боевые позы. Все равно им было не до драки. Пусть колупаевцы думают, что хотят. Надо прорываться. Выход был только один: бежать наперерез врагу, в проулок, потом через поле, и небольшое болото в лес.
Мальчики сорвались с места и помчались. Колупаевцы сразу и не сообразили в чем дело, а когда бросились в погоню, между ними и никольцами было уже значительное расстояние.
— Держи их, держи! Тю, тю! — улюлюкали, кричали, свистели преследователи. Каждый из них хотел одного: догнать убегавших и поколотить так, чтобы раз и навсегда отучить ходить на чужой край.
Приятели бежали не оглядываясь: нельзя было терять ни секунды. Вот и последние землянки поселка, сейчас болото, а там и лес. По болоту преследователи вряд ли будут гнаться: сразу за болотом — никольская земля.
В это время над головой ребят засвистели камни. Приятели припустили, что есть силы. Валя чувствовал, что еще немного, и он упадет. В груди резало, во рту пересохло, в висках стучало.
— Ой! — крикнул Валентин от тупого удара в спину. Охнул и Николай: камень угодил ему в ногу.
— Садись! — крикнул он приятелю. Камень просвистел над самой головой.
Ребята присели в болоте, — камни со свистом летели, шлепались в грязь, шуршали по высокой траве. О том, чтобы бежать дальше, не могло быть и речи.
— Ползем, — сказал Николай, и они поползли, прячась в высокой траве, не обращая внимания на жидкую грязь. Каменный град стих. Но ползти было трудно — мешали кочки, противно пахло болотной водой. Едва они поднялись, чтобы бежать, камни посыпались снова. Пришлось опять броситься в траву. Так, переползая и перебегая под градом камней, приятели, наконец, подбежали к лесу. У обоих горели и ныли затылки, Николай слегка прихрамывал.
Механик поджидал ребят по ту сторону железнодорожной ветки, в безопасности, на своей — Никольской — земле. Он встретил ребят громким смехом. Те было обиделись…
— Да вы… взгляните на себя! — сквозь смех проговорил Митя. Они были с ног до головы вымазаны болотной грязью. — Умойтесь вон у колодца.
Но сейчас им было не до того. Не терпелось осмотреть коробку, которая так недешево им досталась. Она была пуста. Даже нигде ничего не было написано. Зачем же Лагунов послал ее. Уж не перепутал ли он? Вот будет обидно-то, за зря натерпелись такого.
Но их опасения оказались напрасными. Когда они, умывшись у колодца, пришли к Губановым, Данила при них же разрезал крышку, — там между двумя слоями картона лежал листок чистой бумаги.
— Зажги, — приказал Данила брату, подавая спички.
— Ты что, сжечь хочешь?
Однако Данила бумагу не сжег. Он только подержал ее над горящей спичкой, и изумленные ребята увидели, как на бумаге стали появляться желтые буквы.
— Видали? — улыбнулся Данила. — Ну, а что тут написано — не вашего ума дело.
— Данилка, скажи, как это? — взмолился братишка.
Данила посмотрел на ребят.
— Ну, ладно! скажу за вашу верную службу. Только, чур, самим не девать, а то попадетесь. Тащи, Митька, соль.
— Чего? — не понял тот.
— Соль, говорю, да чистое перо, новое возьми, чтоб не в чернилах.
Митька мигом принес все необходимое.
Данила растворил соль в воде и написал что-то на чистой бумажке, потом, дав листку просохнуть, подержал его над спичкой, и ребята прочли написанное крупными желтыми буквами:
«Атаманцы — молодцы!»
Приятели были в восторге. Еще бы! Вот это тайна, так тайна! Из-за этого стоило рисковать и идти через Колупаевку. Тем более, что они не очень пострадали. Грязь отмылась, а синяки да шишки дело привычное, заживут!
Глава IV