Замолчал старик. Молчали и ребята.
— Может, на сходки-то и ходят искать клад Золотого, да имячко дорогое обдумывать, — высказал, наконец, свою догадку Валя.
— Поди, про хозяев толкуют, что и как с ними поделать, да в ватажки собираются, — Механик, прищурив левый глаз, смотрел на огонь костра.
— А вы понимайте да помалкивайте! — старик сверкнул глазами из-под седых бровей. — Слово — оно серебро, а молчание — золото.
Ребята снова притихли.
Первый не выдержал Валька.
— Федосеич, — он оглянулся в пустую ночь, — а, Федосеич! У нас сестра Ленка, однако, того… с ними.
— А у нас Данила, брат.
— Цыть вы! — прикрикнул дед. — Знать знай, да про то не бай. Спать, пострелята, спать!
Глава II
ТАИНСТВЕННАЯ НАХОДКА
Утром ребята поднялись до свету. Быстро похлебали ухи и отправились восвояси. Им не терпелось наедине впечатлениями поделиться.
Медленно шагали они лесом и все говорили об атамане Золотом, таинственной горе и дорогом имячке.
— Знаешь, Валька, что я придумал, — вдруг сказал Митя, — давай, — он пригнулся к уху приятеля, — будем как атаман Золотой. Ватажку соберем. Только зря драться не будем. Черт с ними, с колупаевскими, мы фараонов бить будем!
— Побьешь их, как же! Их много.
— И нас будет много. Всем нашим ребятам расскажем.
— И Даниле вашему скажем?
— Погодить надо: кто знает, может, он ничего не слышал. Да не проболтался бы. К нему присмотреться следует.
— А кому мы скажем? Кольке Осипову можно?
Митя подумал.
— Кольке? Ему про все можно и про Золотого, и про сходки.
— А Степке Аршиннику?
— Степка парень неплохой, а только нельзя ему.
— Почему?
— К его отцу околоточный в гости ходит. Вдруг Степка проболтается.
— Верно, — согласился Валька. — А потом — Золотой купцов и хозяев не любил, а у Степкиного отца лавка, значит, он купец. А Сеньке?
— Сенька — плакса, некрепкий.
— Верно! Тут таких надо, чтоб ни про сходки, ни про Золотого в жизнь не сболтнули, кто ни спрашивай!
— Само собой! — Митя помолчал немного. — А мы клятву будем брать.
— Точно. Вот такую: провалиться мне на этом самом месте, лопни мои глаза…
— Ну, уж скажешь! Тут надо особенную.
Они задумались. Митя шагал, закусив губу и первым нарушил молчание.
— А если так… — он сделал паузу, собираясь с мыслями, — так… Надо взять щепотку земли и сказать: «Именем атамана Золотого клянусь всю жизнь бороться с богатеями, помогать бедному люду. О таком деле нашем никому чужому не сказывать. Пусть ножами режут, в железа куют, на своем стоять до конца дыхания». Ну, как?
— Вроде ничего. — Валентин подумал. — Только если еще прибавить так: «Изменникам дела нашего — смерть!»
— Правильно. Три раза смерть!
И они в один голос произнесли: «Смерть! Смерть! Смерть!»
— И знак тайный придумать надо, — сказал Валентин. — Кинжал в сердце.
— Нет, в сердце не надо. А кинжал — хорошо. Даже два кинжала, крест-накрест.
— Атаман больше саблей острой воевал… Две сабли крест-накрест!
— А над ними солнце…
— Половина солнца, которое восходит.
— Точно! И внизу под саблями буквы «А. З.»
— Идет!
— Решено!
И ребята еще раз повторили клятву. Она им определенно нравилась. А если еще говорить глухим голосом, так даже мороз по коже подирает, особенно, когда смерть три раза.
Приятели шагали, не разбирая дороги, захваченные этим разговором, не замечая красоты окружающего леса.
— Валька, — после небольшой паузы проговорил Митя, — а может, та гора и пещера где здесь!
— Федосеич сказывал, Золотой на Каме да на Чусовой был.
— А может, сюда на покой-то ушел, про то никому не известно. Поищем?
— Айда! — согласился Валя.
Они шли сейчас мимо старых каменоломен. Место было глухое, в стороне от дорог и тропинок. Скалы изрыты небольшими пещерами. Ребята заглянули в некоторые из них, но ничего интересного не нашли.
— Постой, — сказал Валя, — я вот заберусь повыше, не увижу ли чего.
И он вскарабкался на большой камень, обломок скалы, вокруг которого густо рос шиповник и молодой сосняк.
— Красиво как! Видать отсюда дале… — голос мальчика неожиданно оборвался.
Митя глянул наверх и опешил: приятеля на скале не было.